Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 8. Сентябрь 1903 — сентябрь 1904

Одного часа для моего доклада мало. Я, конечно, могу скомкать, но думаю, что это – не в интересах собрания. Прошу председателя обратиться к съезду, чтобы узнать его мнение. Увеличит ли он мне время, или я должен сократить реферат?

Лига выбрала двух делегатов. Тов. Мартов сложил свои полномочия, и теперь законный делегат – я один. Если сняты с ораторов все ограничения времени, то я не понимаю, какой смысл имеет предложение Мартова {27}. Бывших на съезде здесь много, и, я думаю, получится не один корреферат, а целый ряд их.

Ленин делает предварительные замечания к своему докладу. Я предлагаю, во-первых, сохранить псевдонимы, употреблявшиеся на съезде, так как слишком привык к ним и мне будет легче употреблять их, чем каждый раз соображать, от какой организации был делегат. Во-вторых, я думаю коснуться и заседаний организации «Искры», происходивших в промежутке между заседаниями съезда, так сказать, частным образом. Я думаю, что это можно сделать, во-первых, потому, что Лига являлась заграничным отделом организации «Искры», во-вторых, потому, что организация «Искры» теперь распущена, в-третьих, потому, что без этих данных мне будет труднее уяснить истинный смысл событий съезда партии.

Тов. Мартов против того, чтобы касаться частных заседаний организации «Искры», так как на них не велось протоколов, но теперь нет еще и протоколов партийного съезда, и я на них также не могу ссылаться. Ведь тов. Мартов присутствует здесь; он сможет внести поправки, если вкрадутся какие-либо неточности. Если частные заседания «Искры» имеют значение для дела, то я вскрою их и перед более широкой публикой – все равно, тов. Мартову скрыть их не удастся («Ого!»). Я отлично помню, кого я не допустил на эти заседания, и кто с них вышел, и об этом я буду много говорить. Ошибки, конечно, могут быть, и всего на память я восстановить не могу. Самое важное – это политическая группировка лиц. По каждому отдельному голосованию я, конечно, могу восстановить ее только приблизительно, но, в общем, она для меня совершенно ясна. Не в интересах дела скрыть от Лиги то, что касается организации «Искры», которая уже распущена, и что стало уже достоянием партии. Что касается протокольных псевдонимов, то они, конечно, лучше, но я протоколов не читал и потому их не знаю.

Тов. Мартов опасается, что, говоря о частных заседаниях «Искры», можно перейти в область сплетен. Я не собирался касаться области сплетен, и «мы будем посмотреть», кому удастся удержаться на высоте принципиального спора, и кто должен будет спуститься в эту мрачную область («Ого!»). «Мы будем посмотреть», «мы будем посмотреть»! Я считаю себя вполне свободным касаться заседаний редакции и ничего не буду иметь против, если тов. Мартов будет тоже их касаться, но я все-таки должен заметить, что во время съезда у нас ни разу не было специально редакционного собрания.

Я, действительно, сам спросил собрание, и никто меня не останавливал. Я думаю, что вполне удобно говорить свободно обо всем. Гигантская разница между частными разговорами и заседаниями организации «Искры». Во всяком случае, пусть собрание выскажется. До тех пор, пока Лига не найдет нужным, чтобы я заговорил о частных собраниях организации «Искры», я этого не сделаю.

Главная цель моего доклада – доказать, что тов. Мартов ошибался, но в его намеке относительно тов. Плеханова я вижу совершенно другое {28}. Напомню мою фразу, сказанную на партийном съезде, по одному поводу: «какую бурю негодования, обыкновенно, вызывают люди, которые в комиссии говорят одно, а на заседании – другое» [17]. Намекать на такое поведение – это уже значит не обсуждать политическое поведение, а переходить на личности. Относительно же заявления П. Б. Аксельрода, что X. уехал совершенно неосведомленным, могу заявить, что это совершенно неверно {29}. Он сам обратился ко мне с письмом, в котором сообщал мне, что, по его мнению, во всем этом разделении есть много личного и мало – принципиального. Из этого я заключаю, что он был уже осведомлен. И на его просьбу высказать свое мнение по поводу съезда я тоже имел случай не раз писать ему.

Ленин, прежде чем приступить к докладу, останавливается на дебатах предыдущего заседания, относившихся к вопросу, насколько можно касаться частных заседаний искровцев, происходивших во время съезда партии. Вчерашнее решение съезда он толкует в том смысле, что докладчики должны касаться фактов не запротоколированных лишь в минимальной степени, и поэтому, рассказывая о собраниях членов организации «Искры», он намеревается касаться только результатов голосования.

После этого введения он переходит к рассказу о периоде, непосредственно предшествовавшем партийному съезду. В Организационном комитете, задача которого была подготовить съезд, преобладали искровцы, и деятельность его велась именно в искровском направлении. Но уже во время подготовки съезда обнаружилось, что в OK было далеко до полного единства. Прежде всего в состав его входил бундист, старавшийся пользоваться всяким поводом, чтобы затормозить дело созыва съезда искровского направления; этот член OK всегда вел свою собственную линию. Были еще в OK два члена «Южного рабочего»; хотя они и считали себя искровцами и даже объявили о своем присоединении к «Искре», о чем очень долго велись переговоры, но признать их вполне таковыми все же было нельзя. Наконец, даже у самих искровцев, входивших в состав OK, не было полного единства, между ними самими были несогласия. Важно еще отметить решение OK по вопросу об императивных мандатах. Этот вопрос возник задолго до съезда и был решен в том смысле, что императивные мандаты должны быть отменены. В том же смысле и самым определенным образом высказалась по этому вопросу и редакция. Решение это распространялось и на нее самое. Было постановлено, что на съезде, представляющем высшую инстанцию партии, никто из членов партии, а также и редакции не должен считать себя связанным какими-либо обязательствами перед организацией, которая его туда послала. Ввиду этого решения я и выработал проект Tagesordnung'a [18]съезда с комментариями к нему, который я решил внести на съезд от своего имени. В этом проекте, при пункте 23-м, на полях была сделана отметка о выборе трех лиц в редакцию и в ЦК {30}. В связи с этим пунктом стоит еще одно обстоятельство. Так как редакция состояла из 6-ти лиц, то по общему согласию было решено, в случае, если во время съезда придется устроить совещание редакции и голоса поделятся поровну, пригласить на совещание с решающим голосом тов. Павловича.