Цзюн Чан - Императрица Цыси. Наложница, изменившая судьбу Китая. 1835—1908

С момента развязывания японцами войны в августе и до самого кануна падения Пхеньяна в конце сентября император Гуансюй один только раз просил совета у Цыси – когда хотел разжаловать командующего воюющим Северным флотом адмирала Дин Жучана. Его обязывали к этому положения, утвержденные перед передачей ему всей полноты власти, в которых оговаривалось получение одобрения Цыси по поводу перестановок ведущих персонажей китайской политики. Представляя свое решение, император обвинил этого адмирала в «трусости и профессиональной несостоятельности», так как тот не удосужился отправить свой флот в открытое море. По сути дела, адмирал Дин применял оборонительную стратегию, в основе которой лежал тот факт, что японцы располагали более современными кораблями с превышающей китайские корабли скоростью хода, и в открытом море их превосходство должно было сыграть решающую роль. Защиту стоящему на рейде в базе флоту обеспечивали артиллерийские форты. Но император прислушался к совету кузена императорской Жемчужной наложницы Чжижуя, который утверждал, будто «Япония представляет собой всего лишь маленькую и нищую страну, наши корабли должны бороздить открытое море парадным ордером… обстреливать и топить японские канонерские лодки. Наши пушки должны палить первыми, как только мы выходим на дистанцию поражения вражеского корабля». Когда проект указа о разжаловании Дин Жучана попал на глаза Цыси, она возмутилась и, не скрывая своего гнева, сказала: «Никто не смог предъявить этому адмиралу обвинения в совершении малейшего преступления!» Она отказалась санкционировать выпуск такого указа. В качестве вызывающего жеста император Гуансюй отдал особенно жесткое приказание с осуждением несчастного адмирала Дина и указанием Ли Хунчжану подыскать ему замену. Боцзюэ подал пространную челобитную, в которой умолял императора отменить свое решение, объяснял суть оборонительной стратегии, обращал внимание на отсутствие достойной замены Дин Жучану и предупреждал о том, что отставка такого адмирала может обернуться бунтом на флоте. В конечном счете император, пусть и очень неохотно, отменил решение об отставке несостоявшегося флотоводца, но все равно продолжал поносить и бранить адмирала Дина.

Как раз на таком политическом фоне адмирал Дин Жу-чан 17 сентября 1894 года вынужден был вести крупное морское сражение, в ходе которого японцы потопили пять его кораблей. После этого трагического события и с приближением неизбежного падения Пхеньяна императору Гуансюю пришлось привлекать к делу Цыси, только что нашедшую предлог для того, чтобы покинуть Летний дворец и переехать жить в Морской дворец рядом с Запретным городом. Итак, в день катастрофического морского разгрома, когда обещавшая неминуемое поражение война шла третий месяц, Цыси увидела Верховный совет, с которым она не общалась несколько лет. Ей пока еще не выдали предписания на ведение этой войны. Изначально предполагалось, что она останется в Пекине на непродолжительное время – всего лишь дней на десять, а 26 сентября ей предстояло вернуться в Летний дворец. Однако она обладала соответствующим статусом, а также располагала необходимым опытом, чтобы пользоваться известным авторитетом, особенно в глазах тех китайских сановников, кто молился на вдовствующую императрицу. Боцзюэ Ли решил просветить ее по поводу хода войны: он представил ей подробный доклад с приложением последних полученных им телеграмм. Как только мрачная картина открылась для нее, Цыси объявила о том, что жертвует 3 миллиона лянов серебром на содержание китайской армии. Затем она продлила свое нахождение в Морском дворце еще на 10 дней до 6 октября – «предварительно», то есть с возможностью продления срока. Одновременно она отменила все торжественные мероприятия по случаю ее шестидесятилетия [30], выпадавшего на 7 ноября.

Подготовка к этому юбилею началась три года назад, и среди прочих вельмож ею занимался императорский наставник Вэн. Шестидесятилетие у китайцев считалось важным событием в жизни человека, а такой юбилей вдовствующей императрицы требовалось отметить с особенно широким размахом. Одна из основных функций министерства обрядов, числившегося главным ведомством Китайского государства, состояла в разработке программы для такого рода торжественных случаев. Программа по такому поводу составлялась на основе прецедента, заложенного Цяньлуном Прекрасным для своего собственного шестидесятого дня рождения и такого же юбилея матери, и она поместилась в двух брошюрах, перевязанных красным атласом. В толстых папках с императорскими указами хранились наградные листы удостоенных подданных, распоряжения о повышении чиновников по службе, постановления о помиловании уголовников, а также перечень тысячи и одного предстоящего дела. Вдоль пути из Запретного города до Летнего дворца выбрали шестьдесят мест, где возводились богато украшенные арки, беседки, навесы, а также помосты для исполнения оперных и танцевальных произведений. Теперь занялись их разборкой. Цыси должна была принимать поздравления на территории Запретного города во время ставшей заметно скромнее церемонии.

Цыси на протяжении нескольких дней изучала события войны с Японией и пришла к заключению о том, что Ли Хунчжан усугубил без того шаткое положение Китая серией собственных недочетов и проступков, таких как введение императора в заблуждение. Зная о той преданности, которую питали офицеры и солдаты китайской армии лично к нему, она понимала, что просто так его в отставку не отправишь. Требовавших его крови сановников она предупредила: «Потерпите до поры до времени. Его совершенно некем заменить». Великого князя Гуна реабилитировали и назначили главой Верховного совета. Однако способностью творить чудеса этот великий князь не обладал. Последовали новые поражения, и это – при всем проявлении героизма китайцев. В одном из морских боев капитан по имени Дэн Шичан решился на таран корабля противника. Когда он промахнулся и его собственный корабль пошел на дно, Дэн Шичан отказался от помощи спасателей и тоже утонул (прихватив с собой любимую собаку).

К концу сентября японцы выбили все цинские войска с территории Кореи на китайский берег реки Ялу. В Пекине понимали, что, как выразился Роберт Харт, «на продолжение боевых действий рассчитывать не приходится и благоприятнейшим шагом следует считать скорейшее начало переговоров о мире». С предложением к Роберту Харту по поводу просьбы к британцам, чтобы те выступили в качестве посредников на мирных переговорах, обратились сразу два высших советника. В качестве основы для прекращения войны британцы выдвинули два условия: чтобы Корею признали протекторатом мировых западных держав и чтобы китайцы выплатили японцам военную контрибуцию. В сложившейся ситуации такие условия выглядели вполне сносно. Однако императорский наставник Вэн от них пришел в ярость. Осудив британского посла, представившего «порочное» предложение, он потребовал, чтобы члены Верховного совета отвергли такие условия. Цыси потратила много времени на то, чтобы убедить его согласиться с предложением британцев, и даже дала ему понять, что в этом состоит ее собственное желание. Царедворец подчинился воле вдовствующей императрицы с большим нежеланием, и британцы передали согласованное с китайцами предложение японцам.