Анатолий Терещенко - Шпионские истории

— Нет, ты мне соловьем не заливайся и не делай розовых прогнозов. Как известно, прогноз — дело неблагодарное. Скажи конкретней, что сделано за последние месяцы? — на сей раз у Абакумова появились стальные нотки в голосе.

Осетров, однако, быстро нашелся. То ли ждал он этого звонка, то ли случайно на столе лежали нужные документы, но начальник УКР СМЕРШ фронта стал бойко и чеканно исповедоваться перед всесильным хозяином военной контрразведки в ранге заместителя НКО:

— В полосе 1-го Украинского фронта только за март — апрель 1944 года органы СМЕРШ совместно с войсковыми подразделениями провели сто шестьдесят шесть боевых операций против оуновского подполья в районах освобожденных от гитлеровских захватчиков. В этих операциях было разгромлено сорок семь бандитских групп, убито и захвачено девятьсот тридцать бандеровских головорезов, обнаружен шестьдесят один склад с оружием и боеприпасами, — трубка на мгновение сделала паузу, которую, может быть на радость отвечающего подчиненного, прервал добродушным одобрением начальник.

— Ну вот, это другое дело. Приятно слышать. Думу надо вкладывать в конкретное дело. Что ж, молодцы! Поработали славно, — голос начальника главка стал мягче, а потом и совсем бархатным. — Только не зазнавайтесь и не упивайтесь своим тщеславием из-за моего лестного отзыва. Как говорится в народе: у насмешливого человека всегда зубы белы напоказ. У вас фронт очень, очень ответственный! Радоваться будем после Победы, а теперь надо потеть.

В ответ Осетров стал посылать коротенькие заверения, что его коллектив готов «так держать», но Абакумов его перебил:

— До свидания, желаю дальнейших успехов…

Начальник ГУКР прекрасно понимал, что после выхода этих и других аналогичных документов за подписями Берии и Меркулова обстановкой по данной линии борьбы подразделений СМЕРШ будет интересоваться Хозяин — Иосиф Сталин. А вызвать он может в любую минуту. Завтра тоже назначена встреча на 12:00. По 1-му Украинскому он получил приятные сведения. Теперь его голову просверлила другая мысль, а что там делается, и все ли сделано из запланированного на 1-ом Белорусском. Опять заработала «вертушка». Сквозь шум и треск телефонного эфира он услышал знакомый, немного хрипловатый голос генерал-майора Вадиса.

— Приветствую вас, Александр Анатольевич. Чем меня можете порадовать?

— По какой линии? — несколько стушевавшись, ответил Вадис.

— По одной из главных теперь — борьбе с лесными и хуторскими бандитами.

— Понял…

— Если понял, прошу доложить.

— Товарищ генерал-полковник, в зоне 1-го Белорусского фронта в северных районах Ровенской и Волынской областей за последние два месяца сего года армейские чекисты ликвидировали свыше двадцати националистических бандитских групп. Разгромлена крупная банда в окрестностях Луцка. В одной из директив, захваченных у бандеровцев, главари ОУН-УПА предлагали вести борьбу против мобилизации в Красную Армию путем подачи фальшивых списков, массовой неявки в военкоматы, организации побегов и т. д.

В отношении местных жителей, поддерживающих мероприятия Советской власти, директива требовала ликвидации их всеми доступными методами, а дальше перечисляла эти методы: расстрел, повешение, четвертование, — тараторил генерал-майор Вадис.

— А как насчет розыска немецких шпионов и диверсантов?

— В зоне ответственности 65-ой армии фронта выявлено несколько потайных мест — погребов, схронов, землянок со следами явного пребывания посланцев из-за линии фронта. За этими местами установлено скрытое наблюдение силами оперативного состава.

— О задержании шпионов и диверсантов в этих местах докладывайте немедленно, — приказал Абакумов. — И еще помните случай с Ватутиным, делайте все, чтобы сохранить жизни полководцев. Одна беда не ходит: беда беду водит…

На этом разговор прервался.

Вскоре Вадис шифровкой доложил о захвате немецких разведчиков, а также о совершенном чудовищном злодеянии бандеровцев над советскими военнослужащими, бежавшими из фашистских концлагерей. Ими было замучено и расстреляно более 100 военнопленных. Трупы погибших палачи бросали в реку Горынь, привязав к шеям камни, завернутые в нательные рубахи. В январе 1944 года в Березновском районе на Ровенщине бандеровские бандиты зарезали и зарубили топорами 15 красноармейцев. Все эти сведенья легли на стол Абакумову.

Он читал эти кричащие документы, порой тяжело вздыхал, а потом подумал:

«Сколько же бед обрушилось на Украину. «Свои» бьют своих. Но, какие это свои? Бандиты галицийские и только. Одним словом, на бедную Настю все напасти. Надо что-то делать с этими зарвавшимися бандюками».

Из состояния погруженности в мысли его вывел телефонный звонок. Звонил секретарь вождя Поскребышев. Абакумову надлежало прибыть в Кремль к Сталину в 12:00.

Оуновцы и уповцы воевали не только трофейным советским оружием, главным источником вооружения и боеприпасов были гитлеровцы.

Задержанный сотрудниками СМЕРШ, прятавшийся в землянке от справедливого возмездия с мыслью пересидеть огненный вал советского наступления, и отправится снова в Германию, сотрудник Абвера капитан Лазарек Юзеф, будучи допрошенным в качестве военнопленного, сообщил:

«На протяжении марта — апреля 1944 года я лично из Львова через свое подчиненного лейтенанта Винтгансена направлял в «черный лес» для банд УПА трижды по две грузовые машины с оружие, в которых находилось около 15 тонн различного оружия (винтовки, автоматы, легкие пулеметы и боеприпасы)».

Об обеспечении фашистскими оккупантами оружием и боеприпасами банд УПА рассказал и захваченный весной 1944 года в схроне оуновский эмиссар Юрий Стефюк:

«Я являюсь живым свидетелем того, как немцы вооружали наших боевиков.

Я лично видел, как весной 1944 года немцы везли на подводах (а их было около 20) вооружение: автоматы, винтовки, патроны, несколько станковых пулеметов, даже две противотанковые пушки со снарядами, военное снаряжение и все это передали в распоряженияе куреня УПА «Тена».

Для постоянной связи с гитлеровцами в распоряжение крупных националистических банд Абвер выделял радистов с рациями, а также специальные группы курьеров.

Как и с кем воевали банды ОУН и УПА очевидно, и комментарии, как говорится, излишни.

Вопрос об использовании против Советской России подразделений вермахта, состоящих из тюркских народов СССР и Центральной Азии, был поставлен Гитлером еще в 1933 году, сразу же после прихода бывшего ефрейтора к власти. В советской исторической литературе указывалось, что идея проекта создания Туркестанского легиона, как части большого Восточного легиона принадлежала некому Мустафе Шокаю. Однако сегодня обнаружены другие данные. Ему, видному антисоветскому эмигранту, осенью 1941 года лишь предлагалось возглавить Туркестанский легион. Но он отказался и вскоре скоропостижно скончался. Есть подозрение, что он был отравлен немецкой спецслужбой. Первым руководителем легиона в марте 1942 года был назначен узбек по национальности Вели Каюм.