Игорь Зимин - Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1

Иногда Детский остров получал совершенно неожиданные подарки от своих уже выросших хозяев. Так, в ходе русско-турецкой войны 1877–1878 гг. цесаревич Александр Александрович посетил мусульманское кладбище. Осмотрев надгробия, он приказал выкопать одно из них и «перевезти в Царское Село на островок фермы, где он постоянно пребывал» 362.

Детский остров Александровского парка был востребован всеми поколениями Романовых, причем не только детьми. В апреле 1896 г. Николай II записал в дневнике: «Работал на Детском острове в снегу». Интересно, что когда с 1905 г. царская семья стала регулярно отдыхать в финляндских шхерах, то и там появились свои любимые места. Один из безымянных островков в бухте Питко-Пас получил привычное название Детского острова, поскольку дети Николая II там купались, играли, собирали ягоды и грибы…

Кроме того, в Александровском парке был свой зверинец. Со времен Николая I и вплоть до 1917 г. в Царском Селе содержали слонов. Например, осенью 1860 г. в Царскосельском зверинце появился новый слон. Визиты в слоновник, конечно, старались вписывать в образовательную программу великих князей. Дети просто ходили туда навестить и покормить старого любимого слона, а воспитатели желали, чтобы они «в учебных целях» осмотрели зубы и ноги животного 363.

Императорская семья в слоновнике

Купание слона

Дети Николая II также часто посещали с родителями Царскосельский слоновник. Император многократно фиксировал эти походы в дневнике: «Привел с Алексеем слона к нашему пруду и потешался его купанию» (9 июня 1914 г.); «Снова было купание слона, этот раз присутствовали Аликс и все дети» (10 июня 1914 г.); «Смотрели на купание слона» (14 июля 1915 г.).

В Царском Селе также располагался Ламский павильон, построенный архитектором А. Менеласом в 1820–1822 гг. для южноамериканских лам. Комплекс включал конюшню, небольшой манеж для животных, квартиру смотрителя, склад фуража и башню с небольшим кабинетом для отдыха, откуда можно было обозревать окрестности. При его восстановлении И. Монигетти всё сохранил. Впоследствии по проекту Монигетти «на месте галереи, находившейся над фуражным сараем… был устроен фотографический павильон, пристроены лестница и еще одна комната перед павильоном, а рядом с кабинетом, в башне, – фотографическая лаборатория» 364.

Кроме того, каждому из детей отводились свои садики и огороды, где они сажали цветы и овощи. На планах Александровского парка, изданных в 1920-х гг., указан собственный садик цесаревича Алексея, а на фотографиях, сделанных П. Жильяром, можно увидеть Алексея, который серпом жнет рожь на своем участке.

Сохранился до наших дней такой интересный документ, как сочинение, написанное старшим сыном Александра II – 11-летним Николаем Александровичем 19 октября 1854 г. и названное им «Царское Село». Это уникальное свидетельство, позволяющее взглянуть на Царское Село глазами ребенка. Крупным, еще не устоявшимся почерком, со множеством ошибок, мальчик описывает свои впечатления от очередного летнего сезона «на даче». Он отмечает ухоженность резиденции: «Вы не найдете ни одного засохшего листика не только на дорожках, но даже и на лужках». Он описывает «свой флот», хранившийся в башне Адмиралтейства на озере в парке Екатерининского дворца: «.одна турецкая большая лодка, длинная индейская байдарка. и старый буер». Он перечисляет тех, кто «на постах» обслуживал детские сооружения и одновременно присматривал за детьми: «на сетке» два человека, на Детском острове – четыре, на трех паромах – по одному. Следовательно, только на Детском острове, не считая обслуги «Фермочки», «на постах» находились семь матросов.

Мальчик добросовестно перечисляет все «интересные предметы», которые окружали его в Царском Селе на протяжении нескольких весенних и осенних месяцев: «слоны, ламы, кролики, птичий двор, черные лебеди и сетка с играми и крепостью». Он отмечает, что бабушка – императрица Александра Федоровна периодически посещала ферму, домик черных лебедей, чтобы там «кушать кофе». Цесаревич сравнивает Царское Село и Петергоф, приводя почти взрослые аргументы. Так, он пишет, что в Петергофе почти тот же набор развлечений: «море (в оригинале зачеркнуто – И. З.), сетка, игры, кролики, олени, фазаны, охотный двор и наши куры, цыплята и голуби». Но при этом в Царском Селе больше возможностей для игр при плохой погоде: «Есть большие залы, гора и разные телеги и игрушки, а в Петергофе их нет, и то нам теперь стало просторнее, а прежде негде было пошевельнуться, только можно было выйти в сад. В Царском Селе у нас самое бедное помещение, но зато сухо и тепло, а в Петергофе всё сыро. В Царском мы не оставили по себе памяти, кроме полуразвалившейся скамейки, сделанной в валу, и лестницы, идущей на вал… В Петергофе мы построили крепость, очистили и сделали куртину и устроили собственный садик подле мельницы» 365.

В Петергоф царская семья переезжала в конце июня, после наступления летней жары, и жила там до конца августа. Большая семья Николая I размещалась в Коттедже в парке Александрия, близ Большого Петергофского дворца. Переезд в Петергоф из Царского Села означал переезд на море. Причем Финский залив воспринимался как море, без всяких кавычек.

Когда росли дети Николая I, стационарных развлекательных комплексов на территории парка Александрия не было, хотя, конечно, существовали детские площадки с веревочными лестницами и прочими развлечениями. Младшая сестра цесаревича вспоминала, как в 1831 г. дети «без шляп и перчаток» гуляли «по всей территории нашего Летнего дворца в Петергофе… играли на своих детских площадках, прыгали через веревку, лазали по веревочным лестницам трапеций и даже прыгали через заборы» 366.

О том, как дети цесаревича Александра Николаевича провели лето 1847 г. в Петергофе, дают представление обширные письма их воспитателя С. А. Юрьевича. Николаю шел четвертый год, Александру (будущему Александру III) – третий, а Владимиру – всего несколько месяцев. Конечно, развлечения были по возрасту. Воспитатель с умилением отмечал «необыкновенное постоянство в избранном» Александром занятии, когда он «в продолжение более часа не покидал своей лопаточки, которой насыпал песок в тачку». Старших братьев С. А. Юрьевич в письмах называл «вашими молодцами», которые уже играют в войну – «в черкесские ординарцы». В посланиях воспитатель сообщал цесаревичу, что дедушка Николай I ежеутренне заходит к внукам поздороваться, после чего берет старшего на прогулку от Коттеджа до Монплезира. При этом дедушка старается занимать внуков: «На террасе Монплезира государь сам изволил показать, как бросать камушки в море». На той же террасе дедушка «несколько раз заставлял Николая Александровича перелезать через ограду», а когда трехлетний внук воспротивился и не захотел слушаться, то «государь сам показал ему пример».