Игорь Зимин - Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1

Взаимоотношения в семье Александра III были на редкость гармоничны. Для императорской семьи. Несмотря на некоторые неизбежные сложности в начале супружеской жизни, несмотря на взрывной характер Марии Федоровны, которую прозвали Гневной, это была патриархальная семья в лучшем смысле слова.

Эта патриархальность проявлялась в самых разных вещах. Именно в семье Александра III сложилась традиция вечерних семейных чтений. По свидетельству мемуаристов, Александр III очень любил Гоголя, следил за современными писателями, читал Достоевского, Льва Толстого, Тургенева: «Он охотно читал вслух и чуть ли не каждый день императрице Марии Федоровне» 167.

Одной из особенностей этой семьи было то, что ни у Александра III, ни тем более у Марии Федоровны современники не отметили ни одного увлечения «на стороне». Удивлялись потому, что царствование Александра II, особенности семейной жизни великих князей Константина и Николая Николаевичей (Старшего) давали светскому обществу Петербурга массу поводов для разговоров.

В семье рано сложились ровные отношения, со своими сферами влияния. Александр III, еще будучи цесаревичем, не позволял Марии Федоровне вмешиваться в его работу, хотя к ее мнению и прислушивался. Он моментально ставил жену на место, если она выходила за традиционные рамки взаимоотношений. В свою очередь у Марии Федоровны была масса дел. Она занималась домом и детьми. И это была полностью ее сфера влияния. Она унаследовала от императрицы Марии Александровны все дела, связанные с благотворительностью, и покровительствовала обществу Красного креста. Кроме этого, у нее как цесаревны, а затем императрицы было множество представительских обязанностей.

Император Александр III и императрица Мария Федоровна.

1890–1893 гг.

Проблемы в семье, конечно, возникали, но уровень этих проблем не шел ни в какое сравнение с семейными сложностями Александра II. Александр III с пониманием относился к маленьким женским слабостям супруги. И даже посмеивался над ними. Он терпел ее увлечения танцами и нарядами, иронизировал по поводу любви Марии Федоровны к прогулкам по Невскому проспекту. У Александра III даже появился свой глагол, обозначающий эти прогулки: «Madame vous alles хлыще». Это словечко он производил от слова хлыщ (хлыщить), то есть уподобляться катающимся хлыщам 168. Видимо, слово прижилось в семье, поскольку Николай II в своих дневниках в молодые годы частенько его упоминал по отношению к себе.

Николай II, вступив в брак в 26 лет с любимой женщиной, пытался воспроизвести семейные порядки, к которым привык с детства. Однако его женой стала женщина, очень далекая по складу характера от его матери. Поэтому, несмотря на внешнее сходство семейного повседневного быта, его «начинка» оказалась совершенно иной.

На семейную жизнь последнего царя оказывало влияние множество факторов, но, пожалуй, одним из главных было состояние здоровья императрицы Александры Федоровны.

Когда гессенская принцесса Аликс стала невестой цесаревича Николая в апреле 1894 г. 169, то проблемы со здоровьем стали одной из центральных тем в переписке между будущими супругами и королевой Викторией. При этом необходимо сказать, что неблагополучное состояние здоровья принцессы не только не скрывалось ее родственниками, но наоборот подчеркивались ими. Дело в том что королева Виктория была поначалу категорически против самой возможности этого брака. Еще в 1890 г. королева писала старшей внучке, в замужестве принцессе Батенберг-Маунбэттен: «Сообщи Элле, что разрешения на замужество Аликс в Россию не будет, и пора с этим кончать» 170. И только угроза политической изоляции Англии заставила ее изменить отношение к ситуации. Но последующая откровенность королевы в сообщениях о состоянии здоровья внучки позволяет предположить, что она не оставляла мыслей расстроить этот брак.

Известно, что еще в 18 лет молодая принцесса страдала от крестцовопоясничных болей, которые заставляли ее проводить длительное время в инвалидной коляске. Через много лет в апреле 1909 г. старшая сестра императрицы – Елизавета Федоровна упомянула в письме к царю о больных ногах как о семейном заболевании: «Ревматические боли или подагра, от которой страдали все в нашей семье» 171.

В переписке молодых тема здоровья невесты занимала значительное место. Никто не предполагал, что свадьба состоится так скоро, и из переписки видно, что на поправку здоровья принцессы отводился как минимум год. Об этом упоминали и она сама, и ее бабушка – королева Виктория. В апреле 1894 г. невеста писала будущему мужу из Виндзора: «Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы к будущему году привести ноги в порядок, но это совсем нелегко, а ты так любишь ходить пешком» 172. Никто не предполагал тогда, весной 1894 г., что болезнь буквально за полгода сожрет последние силы Александра III и что свадьба состоится через несколько недель после смерти императора.

В мае 1894 г. для лечения больных ног невеста русского цесаревича уехала на английский курорт Харрогит, откуда регулярно информировала его о своем здоровье. Она писала ему: «Сегодня утром я приняла свою первую серную ванну, запах довольно неприятный». Заболевание было действительно серьезным, но молодая девушка не стеснялась упоминать об этом в письмах к жениху. В письме от 11 мая 1894 г. она вновь повторила, что «у меня сегодня так болели ноги, и я приняла мою первую ванну». Все это время невеста наследника престола передвигалась в кресле-каталке, что, безусловно, сразу же начало вызывать нежелательные толки в среде русской аристократии. Естественно, это больно задевало Алису, и, как она признавалась жениху, «если я не была бы в этом кресле-каталке, я бы и внимания не обращала» 173на пересуды скучающей публики.

Объективная информация медицинского характера о состоянии здоровья будущей русской императрицы поступала к наследнику и от королевы Виктории. В письме, написанном 25 мая 1894 г. в резиденции Балморал, она сообщала, что «результаты лечения дорогой Алики в целом удовлетворительны, но ей нужен исключительный покой и отдых. Посылаю тебе копию письма доктора из Харрогита, очень умного и хорошего человека. Она на диете и соблюдает строгий режим. Ей приходится много лежать. Это надо было сделать давно, но врач, которому она, к сожалению, очень доверяет, весьма глуп, и от него никакого проку, и он соглашается на все, о чем его просят. То, что она делает сейчас, надо было сделать прошлой осенью и зимой. Кончина ее дорогого отца, беспокойство за брата и споры о ее будущем очень сильно подорвали ее нервную систему. Надеюсь, ты это поймешь, и не будешь спешить со свадьбой, ведь ради твоего и своего блага она сначала должна выздороветь и окрепнуть» 174. В этом письме обращают на себя внимание два момента. Во-первых, просьба королевы не спешить со свадьбой, во-вторых, ее упоминание о расшатанности нервной системы невесты. Надо заметить, что королева была достаточно откровенна со своим родственником, так как особенности болезненной психики Гессенского дома были широко известны среди владетельных дворов Европы.