Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 11. Июль ~ октябрь 1905

Но отметим сначала вкратце и остальные, менее важные вопросы, рассмотренные и разрешенные Иенским съездом. Он занимался, прежде всего, вопросом об организации партии. На частностях пересмотра партийного устава германской партии мы, конечно, не будем останавливаться здесь. Важно подчеркнуть крайне характерную основную черту этого пересмотра: тенденцию к дальнейшему, более полному и более строгому проведению централизма, к созданию более крепкой организации. Эта тенденция выразилась, во-первых, в том, что в устав включено было прямое постановление об обязательной принадлежности каждого социал-демократа к одной из партийных организаций за исключением случаев, когда этого не допускают особенно серьезные причины. Во-вторых, она выразилась в замене системы доверенных лиц системой местных социал-демократических организаций, в замене принципа единоличного полномочия и доверия к личности, принципом коллективной, организационной связи. В-третьих, она выразилась в постановлении, по которому все организации партии обязаны вносить 25 % своих доходов в центральную кассу партии.

В общем и целом, мы ясно видим тут, что рост социал-демократического движения и усиление его революционности ведут непременно и неизбежно к более последовательному проведению централизма, Развитие немецкой социал-демократии в этом отношении крайне поучительно для нас русских, Организационные вопросы недавно занимали у нас, отчасти даже и теперь занимают, непропорционально большое место в ряду злободневных вопросов партийной жизни, Со времени III съезда две организационные тенденции в партии определились вполне: одна – к последовательному централизму и к выдержанному расширению демократизма в партийной организации не для демагогии, не для красного словца, а для осуществления на деле по мере расширения свободы поприща для социал-демократии в России. Другая – к организационной расплывчатости, к «организационной туманности», весь вред которой понял теперь даже столь долго защищавший ее Плеханов (будем надеяться, что события скоро заставят его понять и связь этой организационной туманности с тактической туманностью).

Вспомните споры о § 1 нашего устава. Конференция новоискровцев, раньше отстаивавших горячо «идею» их ошибочной формулировки, просто выбросила теперь за борт и весь § и всю идею. III съезд подтвердил принцип централизма и организационной связи. Новоискровцы сразу попытались поставить на почву общих принципов вопрос о принадлежности каждого члена партии к организации. Теперь мы видим, что немцы – и оппортунисты и революционеры одинаково – не подвергают даже сомнению принципиальную законность такого требования. Внося прямо в свой устав это требование (чтобы каждый член партии принадлежал к одной из партийных организаций), они мотивируют необходимость исключений из этого правила отнюдь не принципами, а… отсутствием достаточной свободы в Германии! Фольмар, бывший в Иене докладчиком по организационному вопросу, оправдывал допущение исключений из правила тем, что таким людям, мелким чиновникам, невозможно будет открыто принадлежать к партии социал-демократов. Само собою разумеется, что у нас в России ситуация иная: при отсутствии свободы все организации одинаково тайные. При революционной свободе особенно важно строго отграничивать партии и не допускать «расплывчатости» в этом отношении. Принцип же желательного укрепления организационных связей остается непоколебимым.

Что касается до системы доверенных лиц, от которой теперь отказались немецкие социал-демократы, то ее существование всецело связано с исключительным законом против социалистов {121}. Чем дальше отходил в область прошлого этот закон, тем естественнее и неизбежнее становился переход к базированию всей партии на системе связи между организациями непосредственно, а не через посредство доверенных лиц.

Другой вопрос, обсуждавшийся в Иене до вопроса о политической стачке, тоже чрезвычайно поучителен для России. Это – вопрос о майском празднике или, вернее (если взять сущность вопроса, а не пункт, послуживший поводом к дискуссии), вопрос об отношении профессионального движения к социал-демократической партии. Мы уже не раз говорили в «Пролетарии» о том, какое глубокое впечатление произвел на немецких, да и не только на немецких социал-демократов Кёльнский съезд профессиональных союзов {122}. На этом съезде самым явственным образом обнаружилось, что даже в Германии, где всего сильнее традиции марксизма и влияние его, у профессиональных союзов – заметьте: социал-демократических профессиональных союзов – развиваются тенденции антисоциалистические, тенденции к «чистому тред-юнионизму» в английском, т. е. безусловно-буржуазном духе. И вот, из вопроса о майской демонстрации в собственном смысле слова на Иенском съезде неизбежно вырос поэтому вопрос о тред-юнионизме и социал-демократии, вопрос об «экономизме», если говорить применительно к направлениям внутри русских социал-демократов.

Фишер, докладчик по вопросу о 1-ом Мае, сказал прямо, что было бы большой ошибкой закрывать глаза на факт: в профессиональных союзах то здесь, то там исчезает социалистический дух. Дело доходило до того, что, напр., Брингман, представитель союза плотников, говорил и печатал фразы вроде следующих: «Забастовка 1-го мая есть чуждое тело в человеческом организме», «Профессиональные союзы при данных условиях единственное средство к улучшению положения рабочих» и т. п. И к этим «симптомам болезни», по меткому выражению Фишера, прибавляется ряд других. Узкий профессионализм, или «экономизм», связывается в Германии, как и в России, как и везде, с оппортунизмом (ревизионизмом). Газета того же самого союза плотников писала о разрушении основ научного социализма, о неверности теории кризисов, теории катастроф и т. д. Ревизионист Кальвер призывал рабочих не к недовольству, не к увеличению своих потребностей, а к скромности и т. д. и т. д. Либкнехт встретил одобрение съезда, когда высказался против идеи «нейтральности» профессиональных союзов и заметил, что «Бебель, правда, тоже говорил в пользу нейтральности, но, по моему мнению, это один из тех немногих пунктов, когда за Бебелем не стоит большинство партии».

Сам Бебель отрицал, чтобы он советовал нейтральность профессиональных союзов в отношении к социал-демократии. Опасность узкого профессионализма Бебель признавал безусловно. Бебель говорил далее, что ему известны еще худшие образчики этого цехового отупения: дело доходит у молодых вожаков профессиональных союзов до насмешек над партией вообще, над социализмом вообще, над теорией классовой борьбы. Общие крики возмущения социал-демократического съезда встречали эти заявления Бебеля. Раздались горячие аплодисменты, когда он решительно заявил: «товарищи, будьте на своем посту; подумайте, что вы делаете; вы идете по роковому пути, конец которого несет вам гибель!».