Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 19. Июнь 1909 — октябрь 1910

Далее. О каком это «завершении революции» здесь говорится? Очевидно, не о завершении социалистической революции, ибо тогда не будет борьбы рабочего класса, раз не будет вообще классов. Значит, речь идет о завершении буржуазно-демократической революции. Теперь посмотрим, что же «понимали» авторы платформы под завершением буржуазно-демократической революции?

Вообще говоря, под этим термином можно понимать две вещи. Если его употребляют в широком смысле, то под ним разумеют решение объективных исторических задач буржуазной революции, «завершение» ее, т. е. устранение самой почвы, способной родить буржуазную революцию, завершение всего цикла буржуазных революций. В этом смысле, например, во Франции буржуазно-демократическая революция завершена была лишь 1871 годом (а начата в 1789 г.). Если же употребляют слово в узком смысле, то имеют в виду революцию отдельную, одну из буржуазных революций, одну из «волн», если хотите, которая бьет старый режим, но не добивает его, не устраняет почвы для следующих буржуазных революций. В этом смысле революция 1848 года в Германии была «завершена» в 1850 году или в 50-х годах, нисколько не устранив этим почвы для революционного подъема 60-х годов. Революция 1789 года во Франции была «завершена», скажем, в 1794 году, нисколько не устранив этим почвы для революций 1830, 1848 годов.

Толковать ли слова платформы «впредь до завершения революции» в широком или узком значении, – во всяком случае смысла в них не доискаться. Нечего и говорить, что пытаться определить теперь тактику революционной социал-демократии впредь до завершения всего периода возможных буржуазных революций России – было бы совсем нелепо. А про революционную «волну» 1905–1907 гг., т. е. про первую буржуазную революцию в России, платформа сама вынуждена признать, что «первую волну революции оно (самодержавие) победило» (стр. 12), что мы переживаем период «межреволюционный», «между двумя волнами демократической революции».

В чем же источник этой бесконечной и безысходной путаницы в «платформе»? Да именно в том, что платформа дипломатично отгораживается от отзовизма, нисколько не выходя из круга идей отзовизма, не поправляя его основной ошибки и даже не замечая ее. Именно в том, что для «впередовцев» отзовизм «законный оттенок», т. е. для них законом, образцом, непревзойденным образцом является отзовистский оттенок карикатурного большевизма. Кто встал на эту наклонную плоскость, тот неудержимо катится и будет катиться в болото безысходной путаницы; тот повторяет слова и лозунги, не умея продумать условия применимости и пределы значения их.

Почему, например, большевики в 1906–1907 гг. так часто противопоставляли оппортунистам лозунг: революция не кончилась? Потому, что объективные условия были таковы, что о завершении революции в узком смысле слова не могло быть и речи. Возьмите хоть период II Думы. Самый революционный парламент в мире и едва ли не самое реакционное самодержавное правительство. Отсюда не было непосредственного выхода кроме переворота сверху или восстания снизу и, как бы ни качали теперь головой великомудрые педанты, а до переворота никто не мог ручаться, что он правительству удастся, что он сойдет гладко, что Николай II не сломит себе на нем шеи. Лозунг «революция не кончилась» имел самое живое, непосредственно важное, практически ощутимое значение, ибо только он правильно выражал, что есть, к чему дело идет в силу объективной логики событий. А теперь, когда отзовисты сами признают данное положение «межреволюционным», пытаться представить этот отзовизм «законным оттенком революционного крыла» – «впредь до завершения революции», – разве это не беспомощная путаница?

Чтобы выбраться из этого безысходного круга противоречий, надо не дипломатничать с отзовизмом, а подрезать его идейные основы; надо встать на точку зрения декабрьской резолюции и продумать ее до конца. Данный межреволюционный период объясняется не случайностью. Теперь уже нет сомнений, что перед нами особый этап развития самодержавия, развития буржуазной монархии, буржуазно-черносотенного парламентаризма, буржуазной политики царизма в деревне, поддержки всего этого контрреволюционной буржуазией. Этот период, несомненно, есть переходный период «между 2 волнами революции», но, чтобы подготовиться ко второй революции, необходимо как раз овладеть своеобразием этого перехода, уметь приспособить свою тактику и организацию к этому трудному, тяжелому, темному, но навязанному нам ходом «кампании» переходу. Использование думской трибуны, как и всяких других легальных возможностей, принадлежит к числу, весьма невысоких средств борьбы, ничего «яркого» с собой не несущих. Но переходный период потому и есть переходный, что его специфической задачей является подготовка и собирание сил, а не их непосредственное, не их решительное выступление. Уметь поставить эту лишенную внешнего блеска деятельность, уметь использовать для нее все те полуоткрытые учреждения, которые свойственны эпохе черносотенно-октябристской Думы, уметь отстоять и на этой почве все традиции революционной социал-демократии, все лозунги ее недавнего геройского прошлого, весь дух ее работы, всю непримиримость ее по отношению к оппортунизму и реформизму, – вот задача партии, вот задача момента.

Мы разобрали первое отступление новой платформы от той тактики, которая изложена в резолюции Декабрьской конференции 1908 г. Мы видели, что это есть отступление в сторону идей отзовистских, в сторону идей, ничего общего не имеющих ни с марксистским анализом переживаемого момента, ни с основными посылками тактики революционных социал-демократов вообще. Нам надо рассмотреть теперь вторую оригинальную черту новой платформы.

Это – провозглашаемая новой группой задача «создавать» и «распространять в массах новую, пролетарскую» культуру: «развивать пролетарскую науку, укреплять истинно товарищеские отношения в пролетарской среде, вырабатывать пролетарскую философию, направлять искусство в сторону пролетарских стремлений и опыта» (стр. 17).

Вот образчик той наивной дипломатии, которая служит в новой платформе для прикрытия сути дела! Ну, разве это не наивно, когда между «наукой» и «философией» вставляют «укрепление истинно товарищеских отношений»? В платформу вносит новая группа свои предполагаемые обиды, свои обвинения других групп (именно: ортодоксальных большевиков в первую голову) в нарушении ими «истинно товарищеских отношений». Именно таково реальное содержание этого забавного пункта.

«Пролетарская наука» выглядит здесь тоже «грустно и некстати». Во-первых, мы знаем теперь только одну пролетарскую науку – марксизм. Авторы платформы почему-то систематически избегают этого единственно точного термина, ставя везде слова: «научный социализм» (стр. 13, 15, 16, 20, 21). Известно, что на этот последний термин претендуют у нас в России и прямые противники марксизма. Во-вторых, если ставить в платформу задачу развития «пролетарской науки», то надо сказать ясно, какую именно идейную, теоретическую борьбу нашего времени имеют здесь в виду и на чью именно сторону становятся авторы платформы. Молчание об этом есть наивная хитрость, ибо суть дела ясна всякому, кто знает литературу с.-д. 1908–1909 годов. В наше время в области науки, философии, искусства выдвинулась борьба марксистов с махистами {102}. По меньшей мере смешно закрывать глаза на этот общеизвестный факт. «Платформы» следует писать но для затушевания разногласий, а для разъяснения их.