Людо Мартенс - Другой взгляд на Сталина

Но оппортунисты из различных партий не осмеливаются открыто выступать с антисталинскими идеологическими операциями, несмотря на их очевидные антикоммунистические цели. Оппортунисты говорят «да» критике Сталина, но претендуют на «критику Сталина слева».

Сегодня мы можем подвести итог семидесяти годам «критики слева», который сделан на основе революционного опыта большевистской партии, полученного при Сталине. В наличии имеются сотни работ, написанных социал-демократами и троцкистами, бухаринцами и «независимыми» левыми интеллектуалами. Их взгляды были восприняты и доработаны последователями Хрущева и Тито. Сегодня мы можем лучше понять на деле классовое значение этих работ. Привела ли эта критика революционную практику к чему-то более важному, значительному, чем дело Сталина? Нет сомнения в том, что теории оцениваются по результатам общественной деятельности, вызванной ими к жизни. Революционная деятельность мирового коммунистического движения во времена Сталина потрясла весь мир и дала новое направление истории человечества. В 1985–1990 годах, в частности, мы могли видеть, что все так называемые критики Сталина слева запрыгнули в антикоммунистический вагон в качестве неисчислимой группы поддержки. Социал-демократы, троцкисты, анархисты, бухаринцы, титоисты, экологи – все нашли себя в движении за «свободу, демократию и права человека», которое ликвидировало последние остатки социализма в Восточной Европе и СССР. Все эти «левые критики» Сталина получили как окончательное следствие реставрацию дикого капитализма, восстановление безжалостной диктатуры буржуазии и разрушение всех социальных достижений, культурных и политических прав рабочих масс и, во многих случаях, возникновение фашизма и реакционных гражданских войн.

Когда в 1956 году Хрущев начал антисталинскую кампанию, на коммунистов, сопротивлявшихся ревизионизму и защищавших Сталина, было оказано своеобразное давление. Коммунистическая партия Китая отважилась защищать дело Сталина. Ее документ, «Еще раз об опыте диктатуры пролетариата», очень помог марксизму-ленинизму во всем мире. Основываясь на собственном опыте, китайские коммунисты критиковали некоторые стороны деятельности Сталина. Это совершенно нормально и необходимо в дискуссиях между коммунистами. Однако со временем стало очевидно, что их критика сформулирована слишком «в общем». Это негативно повлияло на многих коммунистов, которые поверили разного рода оппортунистической критике.

Например, китайские товарищи заявили, что Сталин не всегда ясно различал два вида противоречий: между людьми, которые могут быть преодолены за счет образования и жизненного напряжения, и между людьми-врагами, требующими соответствующих средств борьбы. Из этого общего положения некоторые критики сделали вывод, что Сталин неверно обошелся с Бухариным из-за их противоречий, а закончили примирением с бухаринской социал-демократической политической линией.

Китайские коммунисты также заявляли, что Сталин вмешивался в дела других партий, отвергал их независимость. Из этого общего положения некоторые сделали вывод, что Сталин был неправ в осуждении политики Тито, в конечном счете, воспринимая титоизм как специфическую югославскую форму марксизма-ленинизма. Недавние события в Югославии позволяют каждому лучше понять, как Тито, после его разрыва с партией большевиков, последовал за буржуазно-националистической линией и окончательно пал в объятия Соединенных Штатов.

Идеологическая непоследовательность и ошибки, случавшиеся почти во всех марксистско-ленинских партиях, значительно превышают числом все сомнения о Сталине.

Можно сделать генеральный вывод. В своей оценке эпизодов за период с 1923-го по 1953 годы мы обязаны бороться за полное понимание политической линии, которой придерживались партия большевиков и Сталин. Мы не можем принять какую бы то ни было критику дела Сталина без проверки всех исходных данных, касающихся обсуждаемого вопроса, и без рассмотрения всех версий фактов и событий, в особенности версий, изложенных большевистским руководством.

Лёвен (на фламандском языке), или Лувен (на французском), – главный город провинции Фламандский Брабант. Местный университет основан в 1425 г. и является одним из старейших учебных католических заведений такого рода. В 1968 г. обострившийся конфликт между фламандской и валлонской общинами Бельгии привёл к расколу университета по национальному признаку. Франкоговорящее студенчество переехало в учебные корпуса, расположенные в провинции Валлонский Брабант. (Здесь и далее в сносках – примечания мои. – Л.Г. )

Здесь тоже присутствует некоторая условность. Ведь ответы на вопросы «что», «где», «когда», «как» в тактически неодинаковом, но в стратегически едином виде содержатся в наследии каждого из классиков коммунистического учения. Но есть и безусловность. Она заключается в живом характере их философского творчества, которое отторгает любое идолопоклонство или насилие над собой, но поддаётся совершенствованию. И даже требует антидогматического, преемственного расширения и углубления.

Сталин вывел языкознание из тупика, в который оно было заведено академиком Н. Я. Марром. Сторонники раскритикованного Сталиным вульгарного подхода к классовости перенесли её принципы на формирование и развитие языков. Они-то и настаивали на том, что язык относится к надстроечным элементам. То есть чем раньше общество расслаивалось по классовому признаку с появлением в нём частной собственности и основанной на материальном богатстве социальной иерархии, чем распространённее были товарно-денежные отношения, тем более развитым, богатым, перспективным был его язык. Возникали путаница и полная чушь, что в нечистых целях использовалось расистами-колонизаторами, сионистами-космополитами и прочими господами. Из этой, мягко выражаясь, неверной посылки, выходило, что иврит совершеннее русского, что английский превосходит хинди, что язык испанцев должен жить, а язык индейцев кечуа должен исчезнуть и т. д.

Впервые в партии об этом было заявлено летом 1917 года на VI съезде РСДРП(б), то есть ещё до того, как большевики пришли к власти. Прогностическое выступление принадлежало И. В. Сталину.

Никто и ничто не сотрут из всемирной истории войн знаменитые десять сталинских ударов 1944 года – эталон применения военной науки на практике. Ни одна из полутора сотен стратегических операций на фронтах Великой Отечественной войны максимальной протяжённостью более чем в 6 тысяч километров не была спланирована и проведена без прямого руководства или участия Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина. Подавляющее большинство этих операций были победоносными.