Платон Васенко - Бояре Романовы и воцарение Михаила Феoдоровича

12Извлечение из этой записки, рукопись которой находится в архиве графа С. Д. Шереметева, сделано в известном сочинении А. П. Барсукова «Род Шереметевых». Оно помещено в I книге названного труда на с. 4–8.

13См. указ. соч. А. П. Барсукова. Там же. С. 5–6.

14См.: Там же. С. 7–8.

15А. П. Барсуков сообщает нам и имена «ауторов», вдохновлявших и руководивших Колычева; среди них мы встречаем Я. Длугоша, М. Кромера и т. п. историков, не отличавшихся критицизмом.

16См.: ПСРЛ. Т. XX. Ч. I. С. 214.

17Там же. Т. XII. С. 78.

18Прозвание некоторых сыновей Кобылы: Жеребец, Елка, Кошка; далее встречаются Брех, Казак; Иван Никитич Романов имел прозвище Каша и т. д. Припомним еще князей Овчину-Оболенского, Репню и т. д. и т. д. Укажем у французов хотя бы епископа Пьера Кошона (свинью; фр. сосЬоп. – Ред.), у немцев Баха (ручей; нем. bach. – Ред.) и т. п.

19Мы лично думаем, что Дивон измышлен благодаря отчеству Андрея Кобылы, звавшегося, как видно из родословных, Ивановичем. Подобно этому и Камбила появился благодаря прозвищу Андрея Ивановича. Правда, А. П. Барсуков приводит «дарственную запись Эрмляндского капитула, данную 23 июля 1290 года некоему Кабиле (Сabilo), на владение поместьем Налабен (Nalaben), с тем что он Кабило и его наследники по обычаю страны служили капитулу одним конем и одним вооруженным ратником (см. указ. соч. А. П. Барсукова. Там же. С. 8), и делает такое заключение: «Сведя вместе колычевского Гланду-Камбилу, упоминаемого в Варминских памятниках Cabilo и нашего летописного Андрея Кобылу, казалось бы возможным допустить, что во всех трех случаях речь идет об одном и том же лице» (там же. С. 9). Такая возможность, по нашему мнению, маловероятна. Во всяком случае, расстояние от князя, хотя бы и мелкого, до ничтожного вассала, выставлявшего на службу всего одного всадника (рыцарское «копье» состояло из нескольких человек), слишком велико, чтобы можно было сводить вместе эти три показания.

20 Барсуков А. П. Указ. соч. Там же. С. 2. О происхождении Шереметевых от Андрея Кобылы будет сказано в настоящей книге ниже.

21См.: Там же. С. 3. К показанию Шереметева о властительном происхождении его предка в Разряде отнеслись, по-видимому, без особого доверия; по крайней мере, в Бархатную книгу его не занесли; см. издание Бархатной книги, М., 1787. Ч. II. С. 404.

22Известно, на какие искажения и даже подлоги пускались люди конца XVII века для прославления своих действительных или воображаемых предков. См. об этом хотя бы в ст. «Хрущевский список Степенной книги» // Журнал Министерства народного просвещения, 1904, март; см. также отдельное издание статьи.

23Напротив, как видно из показания Шереметева, он считает слово «кобыла» прозвищем своего предка. Вообще, не принимая свидетельств этого боярина, не сомневаемся в их добросовестности. Из нижеследующего в тексте видно, что слова Шереметева основаны на преданиях XVI–XVII веков.

24 Лихачев Н. П. Разрядные дьяки XVI века. С. 312. Прим. 2.

25 Селифонтов Н. Н. Указ. соч. Там же. С. 19.

26 Курбский А. Сказания князя Курбского (изд. Н. Г. Устрялова, 1833. – Ред.).

27См.: Там же. С. 360.

28Об этом деле см. подробно далее; см. также: Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. VI. Прим. 489; Древнейшую Разрядную книгу официальной ред. М., 1901. С. 27. В. О. Ключевский говорит по этому поводу следующее: «Известен местнический случай, в котором сам Иван III выразил мысль о служебном преимуществе служилого князя перед простым, хотя бы и родовитым московским боярином… Великий князь… напомнил ему один служебный случай из первых лет своего княжения: боярин Ф. Д. Хромой, одного корня со старинными московскими фамилиями Бутурлиных и Челядниных, командовал сторожевым полком, когда главным воеводой был последний великий князь Ярославский. Великий князь хотел сказать Захарьину этим служебным напоминанием, что прежде боярин из фамилии, родовитой не менее Кошкиных, не обижался, отступая на низшее место перед князем Ярославским… Так генеалогической знатности стали жертвовать давностью службы». (см.: Ключевский В. О. Боярская дума Древней Руси. С. 211 и сл.).

29Вот почему покойный С. М. Соловьев в своей Истории России ни разу не обмолвился о выезде Андрея Кобылы «из Прусс». Впрочем, Ключевский верит, что «из Пруссии» шли « Кошкины с отраслями своими Захарьиными и Беззубцевыми и с родичами Колычевыми» (см.: Ключевский В. О. Боярская дума Древней Руси. С. 168, прим., курсив в подлиннике).

30Быть может, на такие предположения наталкивали и выезжие на Русь греки и славяне, среди которых были мастера на выдумывание пышных генеалогий; см. об этом ниже.

31См. Бархатную книгу. Ч. II. С. 281–426.

32См.: Там же. С. 415 и 419–420.

33См.: Жданов И. Н. Русский былевой эпос. Иследования и материалы, СПб., 1895. С. 109.

34См.: ПСРЛ. Т. XXI. Ч. I. С. 10.

35См.: Жданов И. Н. Указ. соч. С. 111; на с. 109–110 Жданов указывает на аналогичные генеалогии болгарских Асеней, ведших себя от знатного римского рода, и сербских Неманей, притязавших на родство с Константином Великим.

36Из Сказания о князьях Владимерских и Послания Спиридона Саввы (тексты их помещены у Жданова, см. указ соч.; легенда на с. 594–596) легенда перешла в Московскую официальную летопись и в Степенную книгу, где Прусс из родственника (таким его считали Сказание и Послание) обратился в брата Августа Кесаря.

37Об Иване IV см. у Жданова в указ. соч. С. 113. Припомним любопытный рассказ Флетчера о том, как сам царь пресерьезно уверял одного иноземца в своем немецком происхождении (см.: Флетчер Д. О государстве русском, 1906, изд. Суворина. С. 19).

38См.: Селифонтов Н. Н. Указ. соч. Там же. С. 315–324. Русские люди XVII века настолько верили в существование Пруса, что писали в грамоте об избрании царя Михаила Федоровича о происхождении Рюрика «от корени августа Кесаря» (см.: СГГиД (Собрание государственных грамот и договоров. – Ред.). Т. I. С. 399.

39Изд. в Петербурге в 1908 г.

40Вся статья состоит главным образом из ряда выдержек из документов XIII и XIV веков; среди этих выдержек и даются намеки, позволяющие угадывать мысль автора. При этом нечто осталось недосказанным, а потому и не вполне обоснованным. Так, например, неясно, почему «Иванка» новгородских грамот называется автором также и Ивоней. Затем в вопросе о владениях, данных «Иванкови», мы решительно не можем согласиться с уважаемым Г. С. Ш. Дело в том, что в грамотах (кстати, отметим, что на с. 17 интересного исследования Г. С. Ш. вкралась в ссылках 1 и 2 путаница, явившаяся, может быть, вследствие корректорского недосмотра: в 1 ссылке должно быть поставлено № 2, а во второй речь должна идти о грамоте № 1), на которые ссылается Г. С. Ш. и которые говорят об одном и том же пожаловании «Иванкови» земли Новгородской, так как обе писаны в одно время, читается об этом следующим образом. В первой грамоте (см.: СГГиД. Т. I. С. 1) стоит: «А се, княже, волости Новгородскые: Волок со всеми волостьми, Торжьк, Бежиц, городец Палиць, а то есми дали Иванкови; потом Мелечя». Если из приведенного места можно заключить, что Иванка получил Волок, Торжок и т. д., то вторая грамота (см.: Там же. С. 2) разъясняет, в чем дело. Там находим: «А се волости Новгородскые: Волок со всеми волостьми. А держати ти свой тивун на половине, а новгородец на половине во всей волости Волоцькой, а в Торожку, княже, держати тивун на своей части, а новородец на своей части. А городец (здесь пропущено Палиц; ср.: Там же. С. 3, 6 и т. д.), княже, дал Дмитрий с новгородци Иванку; а то ти, княже, не отъяти». Ясно, что Иванке дан был один «городец Палиц», притом не в потомственное владение (см.: Там же. С. 3); в грамоте, написанной в 1270 году, о дарении Иванку уже не упоминается; ср. и другие грамоты, помещенные дальше в том же томе.