Вячеслав Довгань - Лунная одиссея отечественной космонавтики. От «Мечты» к луноходам

Но учёных, особенно селенологов, интересует каждый встречаемый по трассе объект лунного пейзажа. Тем более, что они заметили изменение их облика. Если раньше они имели форму коротких призм, то теперь стали преобладать уплощённые камни. По заказу А.Т. Базилевского луноход проехал по встретившемуся плоскому камню поперечником более метра, а высотой примерно в 10-15 см. Потом, когда луноход отошёл назад и камень снова попал в поле зрения телекамеры, обнаружилось, что он цел и невредим. А ведь в месте контакта грунтозацепов колёс с камнем развивается давление примерно в 100 атмосфер. Для кандидата геолого-менералогических наук это - событие.

- Камень, - говорит он, - зализанной формы - значит, долго лежит на поверхности, но очень крепкий. Давление колёс на него весьма велико, а он выдержал. Раньше, когда луноход переезжал скважинные камни, колёса раздавливали их и оставляли колею. А этот выдержал, и колея видна. Возможно, тут нам попался осколок скальной породы.

В настоящее время Александр Тихонович Базилевский - заведующий лаборатории сравнительной планетологии ГЕОХИ имени В.И. Вернадского РАН, доктор геолого-минералогических наук, профессор. Он вспоминает:

Во время сеансов движения лунохода или каких-то измерений на поверхности Луны экипаж, оперативное руководство и мы, учёные, участвовавшие в научных экспериментах, находились в разных помещениях Центра управления. Встречались, в основном, только на оперативных совещаниях, перед началом сеанса или когда он заканчивался.

Из учёных в комнате экипажа находился лишь Борис Непоклонов, руководитель научной группы от АН СССР. Остальные исследователи (около 15-20 человек) слышали в своих комнатах передаваемую по громкой связи общую информацию (например, о начале или конце этапа движения или о начале съёмки панорамы), но плохо понимали, в какой геологической ситуации в данный момент находится машина. Для меня и коллег-геологов этого было мало. Хотя после сеанса мы получали и изучали отснятую ТВ панораму, но что за местность располагалась по пути к месту съёмки и после, мы не понимали. Разумеется, это затрудняло анализ, какую-то информацию мы явно теряли. Поэтому имея горький опыт с первой машиной, считая, что как руководитель группы геологов и заместителя главы всей научной группы, я могу - и должен быть - в комнате экипажа. На первом сеансе с «Луноходом-2» я взял и вошел «по нахалке» туда со стулом, мимо охранявшего вход солдата. Сел возле места водителя - и ведь не выгнали! Зато я получил возможность непрерывно видеть на картинках т.н. малокадрового телевидения всё то, что видел экипаж, и мог записывать свой анализ, впечатления с привязкой ко времени.

Получился дневник наблюдений за поверхностью вдоль маршрута движения. Позже это позволило связать измеренные прибором ПрОП вариации физико-механических свойств лунного фунта вдоль маршрута движения с характером геологической ситуации, например, вал морфологически выраженного (молодого) кратера, внутренний склон старого кратера, межкратерное пространство и др. При этом, конечно, мне довелось наблюдать не только за лунной поверхностью, но и за действиями экипажа. Это две чередующиеся смены, все - офицеры в звании от старшего лейтенанта до майора. Они располагались близко друг к другу на рабочих местах и могли обсуждать ту или иную ситуацию. Общение было то неформальным и деловым, то формальным - как велит воинский устав.

Не могу припомнить каких-то конфликтов в ходе рабочих сеансов, но определённая напряженность иногда ощущалась. Через 2-3 часа работы ребята сменялись, отработавшая смена отдыхала в другом помещении, где за ними присматривали врачи «с Хорошёвки» - из ИМБП. По окончании же сеанса обстановка разряжалась. Офицеры подшучивали друг над другом, трепались на нерабочие темы и шли либо на оперативное совещание, либо спать в гостиницу, что в пяти минутах от Центра управления.

Конечно, работа экипажа требовала высочайшей квалификации в совершенно новом виде деятельности. Она была очень ответственной. Экипаж блестяще с нею справлялся и мы, учёные, были военным очень благодарны.

Между тем обстановка секретности, которая тогда была характерна почти для всех видов космической деятельности, приводила к тому, что члены экипажа оставались неизвестны широкой публике. В прессе и на ТВ освещали их работу, но они сами оставались анонимными. Связано это или нет, но после миссий обоих луноходов, которыми гордилась вся страна, члены экипажа, насколько я знаю, не получили правительственных наград. Что несправедливо.

Рис. 84. Панорама лунной поверхности, полученная 11.02.1973 г.

В центре виден склон кратера, покрытый глубоким слоем рыхлого грунта с большим количеством камней и мелких кратеров, с колеёй лунохода. Слева - штыревая антенна с укреплённым на ней маркером для фотометрических измерений.

А вот впечатления журналиста - специального корреспондента АПН Вадима Невского: «Водителю лунохода мало быть знающим инженером и обладать реакцией первоклассного шофера. Водитель если хотите, сам селенолог. Вот на телеэкране россыпь камней - вроде бы ничего не значащая картина. Но только не для водителя. Он запомнил десятки других подобных картин. Они складываются в его сознании в пространственный и рельефный образ лунного ландшафта.

Где-то здесь должен быть кратер. На этом участке следует перейти на первую скорость, хотя ни что вроде бы не грозит неприятностями. В другом случае - на вторую...

Так работает лунный водитель. Со стороны это кажется удивительным, даже недостижимым. Одни полагают, что всё дело в огромном опыте, другие - в редком чутье. А правы-то, наверное, все. Психологов сейчас занимают вопросы групповой совместимости. Не знаю, какую «пищу» получат учёные, которые здесь ведут психофизиологические исследования системы «человек - машина». Но экипаж остаётся экипажем не только с началом очередного сеанса связи. Командир, водитель, оператор антенны, штурман, бортинженер,- все они очень разные. И по характерам, и по темпераменту. Но их объединяет трудная работа. Они - экипаж лунной колесницы».

Рельеф поверхности вдоль трассы изобиловал мелкими кратерами и камнями, что на отдельных участках маршрута создавало значительные трудности для передвижения. Причём заметно возрос угол подъёма, колёса буксуют. Принимается вариант движения, апробированный в экспедиции «Лунохода-1»: подниматься наискосок, уменьшив дифферент за счёт увеличения крена. Единственной информацией служила линия горизонта, пересекающая телеэкран, которую водитель не должен был упускать из виду. Экипажу пришлось проявлять свои способности, маневрируя в сложных ситуациях. По докладу штурманской группы луноход поднялся метров на 150, взбираясь на вал двухкилометрового кратера.