Николай Костомаров - Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей

Годунов, однако, делал свое дело и приобретал себе всеми мерами сторонников. Годунов издал закон, уничтожавший Юрьев день – право перехода крестьян с земли одного владельца на землю другого. Все крестьяне обязаны были навсегда оставаться в повиновении своим помещикам и вотчинникам.

К. В. Лебедев. Отказ Бориса Годунова от престола.

Н. Ф. Некрасов. Строительство в Москве при Борисе Годунове.

Однако эта мера пришлась не по душе народу; вместо законно переходивших от владельца к владельцу крестьян с тех пор появились беглые, и количество их увеличивалось с каждым годом. В конце 1593 года Борис построил вниз по реке Оскол крепости Белгород, Оскол, Валуйки. Хан Казы-Гирей, потерпев неудачу под Москвой, в 1594 году заключил мир и дал «шертную» грамоту, обещая не беспокоить русских пределов, но этот мир был куплен: русские заплатили 10 000 рублей и одарили хана тканями и мехами. Такой мир был непрочен, потому что крымцы дружили до тех пор, пока брали подарки, а перестав их получать, считали разорительные набеги лучшим средством заставить платить им снова. Чтобы обуздать крымского хана, Борис отправлял посольство в Константинополь, просил султана запрещать татарам беспокоить русские пределы, уверял, что русский государь питает любовь к султану и не слушает советов императора, папы, короля польского, короля испанского и персидского шаха, которые убеждают его идти войной на Турцию; но турецкий визирь с гордостью отвечал московскому послу, что Турция никого не боится, а если московский государь желает дружбы султана, то пусть отдаст ему Астрахань и Казань, отступится от грузинского царя, который есть подданный султана, и кроме того, уведет с Дона казаков. В Турции очень хорошо понимали лживость уверений в дружбе. Действительно, московское правительство называло перед турками казаков разбойниками, однако посылало им воинские снаряды и готово было пользоваться их услугами против мусульман. С императором велись несколько лет сношения: главным предметом были переговоры насчет предполагаемой войны с турками. Сношения эти ничем не закончились, кроме подарков с обеих сторон, довольно значительных, так что однажды со стороны русских было послано на воинские издержки мехов на 44 000 рублей. Столь же бесплодными были сношения с персидским шахом Аббасом; толковали о том, что следует русским сообща с персиянами воевать против турок, но ни те, ни другие ничего не предпринимали. Так же мало значения имели два посольства папы Климента VIII, дважды отправлявшего в Москву своего легата Комулея с целью убедить московского царя действовать против турок, а вместе с тем поговорить и о соединении церквей. Более искренни со стороны Бориса были сношения с Англией, особенно когда не стало дьяка Андрея Щелкалова: хотя последний был всегда во всем заодно с Борисом, но в отношении англичанам не питал того расположения, какое оказывал к ним Годунов. Замечательно, что Елизавета настолько дорожила добрым расположением московского правительства, даровавшего купцам такие выгоды, что книгу Флетчера о Русском государстве, в которой в черном виде представлен государственный строй и Борис является не в выгодном свете, подвергла запрещению.

Царь Федор Иванович был чужд всего соответственно своему малоумию. Вставал он в четыре часа; приходил к нему духовник со святой водой и с иконой того святого, чья память праздновалась в настоящий день. Царь читал вслух молитвы, потом шел к царице, которая жила особо, вместе с ней ходил к заутрене, потом садился в кресло и принимал близких лиц, в основном же монахов; в 9 часов утра шел к обедне, в одиннадцать часов обедал, потом спал, потом ходил к вечерне, иногда же перед вечерней – в баню. После вечерни царь до ночи проводил время в забавах: ему пели песни, сказывали сказки, шуты потешали его кривляньями. Болезненность привела его к прежде временной смерти. Он скончался 7 января 1598 года, на сорок первом году жизни.

Присяга русских. По книге А. Олеария.

Годунов объявил, что умерший царь передал державу свою царице Ирине и поручил «строить свою душу» патриарху Иову и с ним своему шурину Борису и двоюродному брату Федору Никитичу Романову-Юрьеву.

Это была неслыханная новость: никогда еще женщина не царствовала самостоятельно, не будучи опекуншей детей; притом жена после мужа не могла быть преемницей ни по какому праву. Однако права престолонаследия уже не существовало. Еще Иван III своими речами и поступками показал, что государь может отдавать свое государство кому захочет. Грозный приучил не рассуждать ни о каких правах. Единственное, что сохранилось еще в воззрении народа, – это воля земли, которую призывал Иван Грозный для освящения своей Опричнины и в которой оказалась необходимость для утверждения Федора на престоле. Ирине муж при смерти передал державу, но Ирина имела только временное значение правительницы государства, пока не установится выбор всей землей. Через девять дней Ирина постриглась в Новодевичьем монастыре.

Тогда собрались бояре и постановили, что правление остается в руках бояр. Созвали народ целовать крест Боярской думе, но созванная толпа состояла в большинстве из доброжелателей Бориса. Они закричали, чтобы царем был Годунов.

Иов тотчас воспользовался этим и стал говорить, что следует идти просить Бориса принять царство.

Духовенство было с ним заодно, толпа служилых одобрила предложение; среди бояр были родственники и сторонники Годунова, его воцарение обещало им выгоды и почести; Шуйским, Мстиславскому, Романовым, Черкасским не по сердцу оно было, но они не в силах были противостоять общему желанию. Все отправились в Новодевичий монастырь, где находился Борис с сестрой, которая уже приняла имя инокини Александры. Борис делал вид, будто весь погрузился в богомыслие.

Патриарх просил сначала бывшую царицу благословить на царство брата своего, потом обратился к Борису и говорил: «Будь нам милосердым государем, царем и великим князем, не дай в попрание православной веры и в расхищение христиан православных».

Пособники Годунова поехали по городам содействовать, чтобы в Москву съехались такие люди, которые благоприятствуют Борису. К началу масленицы собрались в Москве выборные люди.

Собор этот устроен был заранее в видах Бориса. Всех членов было 474 человека, из них 99 были из духовного звания, а 272 – из служилых, из которых 119 небогатых помещиков, всем обязанных Борису; на долю собственно народа приходилось немного: из них надо отнести к сторонникам Годунова гостей, связанных с ним интересами торговли, так как, владея большими имениями, он продавал им свои произведения. В числе собравшихся были, однако, и недоброжелатели Бориса, да ничего не могли они сделать, им даже и говорить не дали.