Георгий Арбатов - Человек системы

Вместе с тем в то время как-то вызревало понимание: еще одного Черненко, человека его взглядов, его интеллектуального и политического бессилия страна больше не выдержит. И хотя не в наших традициях было обсуждать политических деятелей, которые могли бы стать следующими лидерами, страна настолько устала от безликости, анонимности и серости руководства, что проблема преемника генерального секретаря была у всех на уме. А к моменту смерти Черненко господствовало мнение, что единственным достойным претендентом на роль лидера является М.С. Горбачев (если только не считать мнения некоторых членов политбюро, о котором можно судить по выступлению Е.К Лигачева на XIX партконференции).

И еще маленький фрагмент. Весть о смерти Черненко застала меня в США, в Сан-Франциско, куда мы только утром прибыли с парламентской делегацией во главе с В.В. Щербицким. А вечером отправились в обратный путь. Люди в делегации и среди сопровождающих лиц были разные, в том числе по политической ориентации; писатель В.В. Карпов и старый аппаратчик, в то время заведующий Отделом пропаганды ЦК КПСС Б.И. Стукалин, президент Украинской академии наук Б.Е. Патон и генерал-полковник Н.Я. Чернов, председатель Госбанка В.С. Алхимов, обозреватель Гостелерадио В.С. Зорин, работники аппарата Верховного Совета, сотрудники КГБ из охраны. Но в ту ночь (перелет до Нью-Йорка длился пять с половиной часов) никто даже не вспомнил об обычной осторожности, все открыто говорили об одном: лидером должен стать Горбачев, и только он. И даже грозились, если что будет не так, выступить на пленуме ЦК.

В Нью-Йорке, где мы должны были пересесть из американского самолета в наш, делегацию встречали представители конгресса США, наш посол в США А.Ф. Добрынин и представитель СССР в ООН О.А. Трояновский. Когда мы сходили с трапа, они шепнули: «Пленум уже состоялся. Генеральным секретарем избран Горбачев». И в делегации началось настоящее ликование. Я полушутя сказал своим коллегам: «Подождите радоваться, пока не сядем в самолет: у нас же национальный траур!»

Как можно оценить этот короткий, наверное не имеющий шансов получить много страниц в истории период – период Черненко? Поначалу у меня лично был однозначный ответ: потерянные тринадцать с лишним месяцев в такой трудный для страны период. Потом я начал осторожнее относиться к оценкам. Может быть, эти тринадцать месяцев не были так уж потеряны, может быть, они даже были нужны, чтобы понять, насколько страна нуждается в переменах и реформах, притом радикальных. В этом смысле, может быть, и «черненковщина» готовила почву для перестройки.

Избрание М.С. Горбачева генеральным секретарем ожидалось с известным нетерпением и широко (хотя отнюдь не всеми) приветствовалось. С первых дней пребывания на этом посту он имел многочисленных сторонников, готовых ему помогать, с ним работать, а если понадобится, и вместе с ним бороться. В этом смысле Горбачев был в гораздо более предпочтительном положении, чем, пожалуй, любой его предшественник (может быть, за исключением Ленина; но обстановку в стране, настроения политической элиты и руководства партии того времени я знаю лишь по книгам и поэтому от категорических суждений воздержусь).

Мне хотелось найти какую-то краткую, но емкую характеристику М.С. Горбачева. Не знаю, удалось ли, но я рискну изложить свой вариант. Мечтой, заветной целью Михаила Сергеевича было придать социализму «человеческое лицо», преобразовать социальный строй и режим. Это удалось лишь отчасти, пожалуй, и времени на это требовалось больше, и политическая программа должна была быть основательнее, точнее. Но что ему действительно удалось, так это то, что советский народ впервые за свою историю увидел во главе страны лидера с «человеческим лицом». Не божество и не тирана, не великого гения, но и не подпаска, а современного человека, с серьезным образованием, нормальной речью, цивилизованным поведением. Это заслоняло и ставшие вскоре очевидными недостатки – такие, как многословие, склонность к повторениям и т. д. Другие качества нового лидера – смелость, решительность (а порой и ее нехватка), способность глубоко прорабатывать сложные вопросы экономики и политики становились очевидными со временем, в течение следующих лет.

И уже очень скоро стало очевидно, что очень многие (особенно среди более молодой части населения) восприняли перемены в высшем руководстве не только с удовлетворением, но в значительной мере даже с оптимизмом, обрели уверенность, что страна наконец выходит на верный курс.

Меня где-то с конца восьмидесятых – начала девяностых годов интересовал вопрос: имелся у М.С. Горбачева заранее продуманный, так сказать «генеральный» план радикальных перемен или его политика была в основном импровизацией и он действовал по известному рецепту Наполеона Бонапарта – ввязаться в драку в надежде, что ход событий сам подскажет, как действовать дальше? Уже после того, как Михаил Сергеевич отошел от руководства страной, я решился задать ему этот вопрос. Он ответил так: «Над несколькими важнейшими проблемами я думал давно и имел какой-то общий план, а во многом действительно ход событий подсказывал, что делать дальше».

У меня нет сомнений в том, что этот ответ был точен и правдив. О том, что Горбачев – человек незаурядный, думающий, способный к политическому творчеству, я впервые услышал от Ю.В. Андропова в начале семидесятых годов, о чем уже писал выше, а со временем я и лично убедился в справедливости тех высоких оценок, которые давал Андропов Горбачеву. Но сегодня меня больше занимает другое: что именно заставило Андропова обратить на него внимание, выделить из когорты многочисленных партийных руководителей?

Зная Ю.В. Андропова по совместной работе в ЦК КПСС, я убедился, что он быстро определяет интеллектуальный потенциал и способность к самостоятельному мышлению работников. Думаю, что он и увидел эти главные положительные черты тогдашнего секретаря Ставропольского крайкома и потому решил его поддерживать и выдвигать, а позже – постараться сделать своим преемником на посту генерального секретаря ЦК КПСС. И это дает мне основания думать, что на высокий пост Горбачев пришел с неплохими «домашними заготовками», кое-какие из которых он «обкатал» во время многочасовых бесед с Андроповым, ежегодно проводившим свой отпуск в Кисловодске, входившем в Ставропольский край.

Личность лидера, руководителя всегда была носителем субъективного, случайного в процессе развития общества, происходящего все же в соответствии с определенными объективными закономерностями. Но та или иная личность со своим набором качеств, особенностей мышления, характера и темперамента, как правило, оказывалась востребованной и могла по-настоящему реализоваться в качестве руководителя тогда, когда этот набор ее особенностей отвечал назревшим общественным потребностям.