Кирилл Николаев - Жизнь и смерть Эдуарда Берзина. Документальное повествование

Но о Ягодном Берзин не думал. В то же время ему хотелось скорее уйти из сырого и ветренного Нагаево. В своих докладах и отчетах он все более настойчиво именовал этот административный поселок «временным административным пунктом» или «Нагаевской базой».

Весной 1936 года директор треста поручил недавно организованному Управлению горнопромышленного строительства провести изыскания нескольких вариантов площадок под будущий город. В этой работе участвовал молодой тогда инженер-строитель И. И. Лукин. Он вспоминал потом, что кроме поиска площадок на берегах реки Колымы они проводили изыскания и недалеко от Нагаево — около 47-го и 72-го километров основной трассы.

По результатам всех изысканий Берзин собрал совещание.

Доклад с технико-экономическими сравнениями всех вариантов размещения будущего города сделал главный инженер проектного отдела Дальстроя В. Г. Вишняков.

«Увы, — пишет Лукин, — мнения о месте строительства будущего города разделились. Часть товарищей, в том числе В. Д. Мордухай-Болтовской, поддерживали предложение Э. П. Берзина, аргументировав свою позицию тем, что размещение административного центра в районе Таскана, на острове, позволит использовать реку Колыму для доставки грузов, поступающих Северным морским путем. Кроме того, здесь большие запасы местных строительных материалов, использование которых поможет построить город более быстрыми темпами» 83.

Однако вторая группа участников совещания доказывала недопустимость большой удаленности города от морского порта и рекомендовала строить административный центр в районе 47-го километра основной трассы. В этом месте большая чаша речной долины, окруженная пологими сопками, создавала благоприятный микроклимат. Не было приморской сырости и постоянного ветра, летние температуры позволяли вызревать там картошке и капусте.

«Лично я, — вспоминал Лукин, — был убежден в непригодности острова для размещения на нем города. Проведя на месте топографические и инженерно-геологические работы, нам невольно приходилось очень тщательно осматривать места, где имелись какие-либо признаки бывших паводков… Закончив изыскания, мы очень хорошо поняли свирепый нрав таежных рек во время паводков, когда вода в них поднималась от полутора до двух, а то и до трех метров.

Хотелось взять слово и поддержать отрицающих строительство города на острове. К сожалению, нас не приглашали к разговору, а «выскакивать» в то время не было принято. Начальника Дальстроя интересовало мнение только своих работников.

…Эдуард Петрович Берзин отдал предпочтение Тасканскому варианту».

Так была окончательно выбрана площадка будущего города — центра всего Дальстроя. Это был остров на реке Колыме площадью в два с половиной квадратных километра почти напротив устья впадавшей сюда реки Таскан и территория на левом берегу Колымы вблизи острова.

Вслед за изыскателями Берзин сам приехал на площадку. Он остался доволен выбором. Зеленую тайгу прорезала могучая и, как казалось, спокойная река. Прииски — близко, руководить золотодобычей будет легче.

На материковой части городской площадки по проекту планировалось расположить производственные помещения, а на острове — служебные здания администрации Дальстроя, жилые дома, культурно-бытовые сооружения. Из директорского резерва Берзин выделил средства, чтобы форсировать строительство этой Колымской Венеции. К концу 1936 года на Таскана уже были возведены первые жилые и административные здания объемом около 7 тысяч кубометров, начато строительство электростанции.

Директор особого треста Берзин был художником по образованию. Окончив Берлинское художественное училище, он мечтал стать архитектором. Неожиданная мясорубка Гражданской войны поломала его планы и сделала кадровым чекистом. Но, видно, в душе осталась невысказанная светлая полоска. По воспоминаниям его близких известно, что иногда, очень редко, он брал в руки кисть и писал натюрморты. Сохранились только два. На одной стороне небольшой картонки — маслом: небрежно брошенные темно-вишневые розы на краю обеденного стола, Сумрачно. Одиноко. Тревожно.

На обороте картонки — набросок пейзажа, более светлый и жизнерадостный.

Наверное, утверждая фантастический проект строительства Колымской Венеции в русле непредсказуемой, бешеной горной реки Колымы, этот человек хотел вырваться из жестокой прозы дальстроевской повседневности.

Жизнь ломала его ежечасно. Многие современники, мы видели, вспоминали о нем как о простом и скромном человеке. Но имел ли право директор особого треста оставаться простым и скромным?

Неограниченная его власть простиралась на огромные пространства Северо-Востока, десятки тысяч вольных и заключенных подчинялись только его приказу. Любого мог он вознести, а моги — уничтожить.

В стране в 30-е годы ускоренно формировалась система вождей: от самого «любимого отца и учителя» до небольших божков местного значения. Система, которая вознесла Берзина в наместники Колымы, не позволяла ему оставаться незаметным и оставлять незаметными вождей московских.

Еще в 1934 году производственный участок одного из золотодобывающих приисков Берзин назвал именем Ягоды. По Колыме плавал речной пароход «Генрих Ягода», а когда в Голландии директор треста купил океанское судно, оно украсилось той же фамилией родного наркома. Построенный в Нагаево клуб для сотрудников Севвостлага назвали «имени Ягоды». А когда в 1935 году там открыли поселковый парк, он тоже получил это имя.

Мы помним, в каком крошечном домишке поселился Берзин в февральскую ночь после приезда в Нагаево в 1932 году. Скоро ему построили хороший коттедж. Вокруг посадили тополя, огородили высоким забором.

Берзин привез из Москвы семью. Его жена, тоже латышка, Эльза Яновна, увлеклась фотографией. Ее фотоснимки регулярно печатались в местной газете «Колымская правда» [18] Затем газета была переименована в «Дальстроевец», а потом получила название «Советская Колыма». . Дочь Мирдза и сын Петр учились в школе.

Во дворе директорского дома поставили гараж с легковой автомашиной «Роллс-ройс». На этой машине Берзин обычно выезжал в командировки по трассе. А для зимних поездок у него были еще и удобные сани — так называемая кошевка с тройкой резвых лошадей. Но директор треста на работу ходил пешком. Ему нравилась улица, на которой он жил. Она получила официальное название: улица Берзина.

Был еще прииск с этим названием. Пионеры средней школы соревновались за право назвать пионерский отряд именем директора Дальстроя. А вольнонаемные служащие и специалисты в тресте стали собирать деньги на постройку самолета, чтобы и его назвать именем Берзина.