Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 20. Ноябрь 1910 — ноябрь 1911

Вот, например, г. Юрий Чацкий воспевает значение платформы и важность единой платформы. «Крупнейшее значение, – пишет он, – мы придаем санкции (платформы) думской с.-д. фракции, при том, однако, непременном условии, что последняя не пойдет по линии наименьшего сопротивления, санкционировав платформу, навязанную ей заграничными кружками».

Так и напечатано. И это не черносотенный орган, натравляющий на «жида» и на эмигранта, а «социал-демократический»! Как низко должны были пасть эти господа, чтобы, вместо разъяснения принципиальной разницы их платформы и платформы «заграничных кружков», кричать против заграницы!

Юрий Чацкий так неловок при этом, что выбалтывает, от имени какого кружка ведет он свою ликвидаторскую линию: «элементом возможной централизации, – пишет он, – является группа с.-д. (??) работников, тесно связанных с открытым рабочим движением (через «Нашу Зарю», а?) и приобретающих все большую устойчивость»… (и все больший либеральный облик)… «мы имеем в виду в особенности Петербург»…

Прямо бы надо говорить, господа! Недостойно и неумно играть в прятки: «элементом централизации», попросту центром (ликвидаторства) вы считаете – и законно – группку сотрудников петербургской «Нашей Зари». Шила в мешке не утаишь.

Л. Мартов пытается утаить шило, пересказывая легальные положения с.-д. программы как основы избирательной платформы. Он говорит при этом хорошие слова, что не надо ни от чего «отказываться», ничего «урезывать». Это на стр. 48 № 7–8. А на стр. 54-ой, в заключительном абзаце статьи, читаем:

«Вся избирательная кампания должна нами (? «Нашей Зарей» и «Делом Жизни», очевидно) вестись под знаменем (sic! [42]) борьбы пролетариата за свободу своего политического самоопределения, борьбы за право иметь свою классовую партию и свободно развивать свою деятельность, за участие в политической жизни в качестве самостоятельной организованной силы. Этому принципу должны быть подчинены как содержание избирательной агитации, так и методы избирательной тактики и организационной предвыборной работы».

Великолепное изложение либеральной рабочей платформы! Рабочий социал-демократ «ведет кампанию под знаменем» борьбы за свободу всего народа, за демократическую республику. Рабочий либерал борется «за право иметь свою классовую (в брентановском, социал-либеральном смысле) партию». Подчинять такому принципу, это и значит изменять делу демократии. И либеральные буржуа и ловкие дельцы правительства только того и хотят, чтобы рабочие боролись за свободу «своего политического самоопределения», а не за свободу всей страны – Мартов дал пересказ формулы Левицкого: «не гегемония, а классовая партия»! Мартов дал лозунг чистейшего «неоэкономизма». «Экономисты» говорили: рабочим экономическая, либералам политическая борьба. «Неоэкономисты», ликвидаторы, говорят: все содержание избирательной агитации подчинить принципу; борьба рабочих за право иметь свою классовую партию.

Сознает ли Мартов смысл своих слов? Сознает ли он, что они означают отречение пролетариата от революции: «господа либералы, в 1905 году мы против вас поднимали на революцию массы вообще, крестьян в частности, мы боролись за свободу народа вопреки либеральным потугам остановить дело при полусвободе; отныне мы не будем «увлекаться» и будем бороться за свободу своей классовой партии». Ничего иного «веховские», контрреволюционные либералы (ср. писания Изгоева в особенности) и не требуют от рабочих. Права рабочих иметь свою классовую партию либералы не отрицают. Они отрицают «право» пролетариата, единственного до конца революционного класса, поднимать низы на борьбу вопреки либералам и даже против либералов.

Посулив не «отказываться» и «не урезывать», Мартов именно так урезал с.-д. платформу, чтобы она вполне удовлетворяла Ларина, Потресова, Прокоповича, Изгоева.

Посмотрите, как Мартов критикует тактическую резолюцию партии (декабря 1908 года). «Неудачная формула», – говорит он о «шаге по пути превращения в буржуазную монархию», – ибо «в ней исчезает реальность сделанного назад шага к разделу власти между носителями абсолютизма и землевладельческим дворянством», «в ней отсутствует момент решительного столкновения классов» – очевидно, буржуа либералов с крепостниками! О том, что либеральные буржуа в 1905–1907 годах убоялись «решительного столкновения» с феодалами, предпочитая «решительно столкнуться» с рабочими и крестьянами, Мартов забывает (как забывают об этом либералы, обвиняющие рабочих в «эксцессах»). Мартов видит «шаг назад» самодержавия к крепостникам (в резолюции партии точно указан этот шаг: «сохранить за крепостниками их власть и их доходы»). Но Мартов не видит «шага назад», сделанного либеральными буржуа от демократии к «порядку», к монархии, к сближению с помещиками. Мартов не видит связи «шага по пути» к буржуазной монархии с контрреволюционностью, с веховством либеральной буржуазии. Не видит потому, что он сам «веховец – среди марксистов». По-либеральному мечтая о «решительном столкновении» либеральных буржуа с крепостниками, он выбрасывает за борт историческую реальность революционного столкновения рабочих и крестьян с крепостниками, несмотря на колебания либералов, несмотря даже на переход их в партию порядка.

Итог и здесь все тот же: резолюцию партии Мартов отвергает с точки зрения либеральной рабочей политики, не противопоставляя, к сожалению, никакой своей тактической резолюции (хотя необходимость базировать тактику на оценке «исторического смысла третьеиюньского периода» Мартов вынужден признать!).

Вполне понятно поэтому, что Мартов пишет: «…стремлением рабочей партии должно быть… побудить имущие классы сделать тот или иной шаг в сторону демократизации законодательства и расширения конституционных гарантий…». Всякий либерал считает вполне законным стремление рабочих «побудить имущие классы» к тем или иным шагам – условие либерала: чтобы рабочие не смели побуждать неимущих к «шагам», не нравящимся либералам. Вся политика английских либералов, так глубоко развративших английских рабочих, сводится к тому, чтобы предоставлять рабочим «побуждать имущие классы» и не позволять рабочим отвоевывать себе гегемонию в общенародном движении.

Вполне понятна также ненависть Чацкого, Мартова, Дана к «левоблокистской» тактике. Под ней они понимают не «левый блок» на выборах, а общую тактику, установленную Лондонским съездом: вырывать крестьян (и мелких буржуа вообще) из-под влияния кадетов; заставлять народнические группы делать выбор между к.-д. и с.-д. Отказ от этой тактики есть отречение от демократии: не видеть этого теперь, после «столыпинского периода», после подвигов «столыпинского либерализма к.-д.» (лондонский лозунг Милюкова: «оппозиция его величества»! {138}), после «Вех» могут только столыпинские социал-демократы.