Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 24. Сентябрь 1913 — март 1914

Резолюция Зиемелиса

1. Объединение всех действительных с.-д. сил и строгое единство партии в России абсолютно необходимо – в особенности теперь, когда борьба рабочего класса расширяется все более и более. Это единство возможно только между теми с.-д., которые признают в своей деятельности:

а) что РСДРП в данный момент может существовать только нелегально и что все с.-д. должны войти в нелегальную партийную организацию;

б) что российская социал-демократия должна вести агитацию в массах в духе революционных требований 1905 г., призывая рабочих идти впереди всего освободительного движения и бороться за новую революцию.

Съезд признает, что в каждом городе должна существовать одна объединенная с.-д. организация, в которую должны входить рабочие всех национальностей и которая должна вести работу на всех тех языках, на которых говорит местный пролетариат. Съезд приглашает с.-д. всех национальностей бороться энергично за действительное, твердое, проводимое самими рабочими снизу, действительно пролетарское единство.

2. В центре внутрипартийной борьбы в течение последних 5 лет стоит вопрос о ликвидаторском направлении. Уже на Всероссийской конференции 1908 года, до всяких расколов, партия постановила, что под ликвидаторством она понимает попытку некоторой части партийной интеллигенции ликвидировать существующую организацию РСДРП и заменить ее бесформенным объединением в рамках легальности во что бы то ни стало, хотя бы последняя покупалась ценой явного отказа от программы, тактики и традиций партии.

В январе 1910 года пленарное заседание ЦК РСДРП, на котором были представлены все направления и течения партии, ликвидаторство снова единогласно было осуждено всей партией как «проявление буржуазного влияния на пролетариат», которое выразилось в отрицании нелегальной с.-д. партии, в принижении ее роли и значения, в попытках укоротить программные и тактические задачи и лозунги революционной социал-демократии и так далее.

Попытка со стороны примирителей объединиться во что бы то ни стало с ликвидаторами (августовская конференция 1912 года) оказалась бесполезной, и объединители сами попали в идейно-политическую зависимость от ликвидаторов.

IV съезд Социал-демократии Латышского края определенно осуждает ликвидаторское направление и постановляет отозвать своего представителя из Организационного комитета, который не отмежевался от ликвидаторов.

3. Для проведения широких политических кампаний съезд поручает Центральному Комитету входить в сношения с теми организациями, политическая линия которых совпадает с принятыми на съезде резолюциями.

4. Съезд приветствует инициативу Международного социалистического бюро поставить на очередь дело объединения в российской социал-демократии и поручает Центральному Комитету содействовать всеми соответствующими шагами, защищая взгляды, выраженные в этой резолюции.

Либералы отличаются от реакционеров тем, что, по крайней мере, для начальной школы они признают право преподавания на родном языке. Но они совершенно сходятся с реакционерами насчет того, что обязательный государственный язык должен быть.

Что означает обязательный государственный язык? Это значит практически, что язык великороссов, составляющих меньшинство населения России, навязывается всему остальному населению России. В каждой школе преподавание государственного языка должно быть обязательно. Все официальные делопроизводства должны обязательно вестись на государственном языке, а не на языке местного населения.

Чем оправдывают необходимость обязательного государственного языка те партии, которые его защищают?

«Доводы» черносотенцев, конечно, коротки: всех инородцев необходимо держать в ежовых рукавицах и не позволять им «распускаться». Россия должна быть неделима, и все народы должны подчиняться великорусскому началу, так как великороссы будто бы были строителями и собирателями земли русской. Поэтому язык правящего класса должен быть обязательным государственным языком. Господа Пуришкевичи даже не прочь бы и вовсе запретить «собачьи наречия», на которых говорит до 60 % невеликорусского населения России.

Позиция либералов – гораздо «культурнее» и «тоньше». Они – за то, чтобы в известных пределах (например, низшая школа) был допущен родной язык. Но вместе с тем они отстаивают обязательность государственного языка. Это, мол, необходимо, в интересах «культуры», в интересах «единой» и «неделимой» России и т. д.

«Государственность есть утверждение культурного единства… В состав государственной культуры непременно входит государственный язык… В основе государственности лежит единство власти, и государственный язык – орудие этого единства. Государственный язык обладает такой же принудительной и общеобязательной силой, как все другие формы государственности…

Если России суждено пребыть единой и нераздельной, то надо твердо отстаивать государственную целесообразность русского литературного языка».

Вот – типичная философия либерала относительно необходимости государственного языка.

Приведенные слова заимствованы нами из статьи г. С. Патрашкина в либеральной газете «День» {111}(№ 7). За такие мысли, по вполне понятным причинам, черносотенное «Новое Время» наградило жирным поцелуем автора их. Г-н Патрашкин высказывает здесь «вполне здравые мысли», заявила газета Меньшикова (№ 13588). За такие весьма «здравые» мысли черносотенцы постоянно хвалят и национал-либеральную «Русскую Мысль». Да и как не хвалить, раз либералы при помощи «культурных» доводов пропагандируют то, что так нравится нововременцам?

Русский язык – велик и могуч, говорят нам либералы. Так неужели же вы не хотите, чтобы каждый, кто живет на любой окраине России, знал этот великий и могучий язык? Неужели вы не видите, что русский язык обогатит литературу инородцев, даст им возможность приобщиться к великим культурным ценностям и т. д.?

Все это верно, господа либералы, – отвечаем мы им. Мы лучше вас знаем, что язык Тургенева, Толстого, Добролюбова, Чернышевского – велик и могуч. Мы больше вас хотим, чтобы между угнетенными классами всех без различия наций, населяющих Россию, установилось возможно более тесное общение и братское единство. И мы, разумеется, стоим за то, чтобы каждый житель России имел возможность научиться великому русскому языку.

Мы не хотим только одного: элемента принудительности. Мы не хотим загонять в рай дубиной. Ибо, сколько красивых фраз о «культуре» вы ни сказали бы, обязательный государственный язык сопряжен с принуждением, вколачиванием. Мы думаем, что великий и могучий русский язык не нуждается в том, чтобы кто бы то ни было должен был изучать его из-под палки. Мы убеждены, что развитие капитализма в России, вообще весь ход общественной жизни ведет к сближению всех наций между собою. Сотни тысяч людей перебрасываются из одного конца России в другой, национальный состав населения перемешивается, обособленность и национальная заскорузлость должны отпасть. Те, кто по условиям своей жизни и работы нуждаются в знании русского языка, научатся ему и без палки. А принудительность (палка) приведет только к одному: она затруднит великому и могучему русскому языку доступ в другие национальные группы, а главное – обострит вражду, создаст миллион новых трений, усилит раздражение, взаимонепонимание и т. д.