Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 25. Март-июль 1914

У противников же ликвидаторства ряд фактических указаний на все местности России, в ряде номеров.

Плеханов умалчивает о фактах, ибо факты побивают его фразы.

Возьмем опубликованные в России и допускающие открытую проверку данные. За два полные года, 1912 и 1913, правдисты сплотили (и доказали это групповыми сборами) 2801 рабочую группу, ликвидаторы – 750. Прибавляя 1914 год, с 1 февраля по 6 мая (предварительный подсчет), имеем 5302 против 1382.

У правдистов большинство около четырех пятых!!

Понятно, что людям, которые боятся фактов, остаются фразы и фразы.

Вокруг точных и ясных решений, трижды дополненных и проверенных представителями рабочих (в январе 1912 года, в феврале и летом 1913 года), правдисты сплотили 4/ 5сознательных рабочих России. Эти решения развиты в сотнях статей и проведены в жизнь.

Вот это не фразы, не басни, не анекдоты о зобах и о дикарях (Плеханов все жует старые анекдоты!), а факты. Вот – единство на деле, единство рабочих, опытом проверивших свою тактику.

Если эту тактику, тысячами рабочих одобренную, назвать пренебрежительно «ленинской», – это будет только похвала Ленину, а 5000 рабочих групп от этого не исчезнут, не исчезнет их единство, их партия.

Словечки о «фракционности», «распылении», «распаде» и пр. падают как раз на Плеханова и его нынешних друзей. Посмотрите на напечатанный на 1-ой странице плехановского «Единства» список сотрудников интеллигентского народнического журнальчика «Современник». Перед нами г. Гиммер и К о, проповедующие антимарксистские идеи; Плеханов был прав, когда звал эти идеи идеями «социалистов-реакционеров». Перед нами богоискатели и махисты: Богданов, Базаров, Луначарский. Перед нами ликвидаторы: Дан, Мартов, Череванин (почему-то исчез названный в № 66 «Северной Рабочей Газеты» Потресов). Здесь же либерал Богучарский и т. д.

И в этом «Современнике», где рабочим и не пахнет, г. Гиммер открыто хвастает, что Плеханов за единство с ним!! А Плеханов молчит.

Не пора ли снять маску, а то рабочие, пожалуй, невежливо стащат ее! Интеллигентские антимарксистские кружки, обломки буржуазной демократии – вот куда нечаянно попал бедный Плеханов, вот где хаос, распыление и фракцийки против единства сплотившихся за два года тысяч рабочих групп правдистского направления.

Пожалеем Плеханова – он заслужил лучшего своей борьбой с оппортунистами, народниками, махистами и ликвидаторами. Будем продолжать строить, на 4/ 5уже построенное, единство рабочих групп, имеющих точную, опытом проверенную тактику.

Примем всех и каждого, отрекающегося от ликвидаторства, двери не заперты.

А на примере «Борьбы» Троцкого и «Единства» Плеханова будем показывать печальные и смешные колебания оторвавшихся от рабочего движения интеллигентских группок, которые колеблются и колеблются без конца, сегодня в одну, завтра в другую сторону, от интеллигентика Потресова к интеллигентику Гиммеру.

Зрелище печальное, но неизбежное в мелкобуржуазной стране в эпоху буржуазно-демократических преобразований.

«Рабочий» № 4, 25 мая 1914 г.

Печатается по тексту газеты «Рабочий»

Свою новую аграрную политику, политику усиленного и ускоренного разрушения общины при помощи земских начальников, политику поощрения отрубов наше правительство считает особенно большим успехом в своей борьбе с революцией. Совет объединенного дворянства {84}еще в 1906 году, тотчас после революции, призвал правительство к насаждению частной поземельной собственности крестьян, чтобы поскорее создать слой богатых крестьян, которые бы встали на сторону помещиков против крестьян. Столыпин немедленно вступил на путь, указанный Советом объединенного дворянства. Помещичьи партии в III Думе, правые и октябристы, всеми силами поддержали эту новую поземельную политику, видя в ней не только лучшее средство борьбы с революцией, но и великий прогресс к европейскому экономическому строю, шаг вперед к уничтожению остатков крепостного права.

Известно, что это восхваление новой аграрной политики, как дела «раскрепощения», повторялось и повторяется на тысячи ладов в правительственной, правой и октябристской печати.

Именно с этой стороны я и хочу в своей речи подойти к оценке основ правительственной политики в земельном вопросе. Нам все говорят о том, как растет число «укреплений» земли в частную собственность, как увеличивается количество отрубов. Но нам ни слова не говорят о том, каких размеров и теперь еще достигают кабальные и крепостнические отношения в нашей деревне. А в этом ведь гвоздь вопроса. Нам сулят «европейское» преобразование нашего отсталого земледелия при сохранении экономического и политического всевластия класса крепостников – Пуришкевичей. Посулы остаются посулами, а каково сейчас положение дела в деревне, после всех тех прогрессов, которыми хвастает правительство? Каково сейчас, в данное время, распространение кабалы и крепостнической придавленности массы крестьян??

Для разъяснения этого вопроса я возьму в свидетели такой журнал, руководитель которого заслужил недавно – и вполне справедливо – восторженные похвалы самогоАнтония Волынского, а вместе с ним, конечно, таких известных своей реакционностью (и своей готовностью быть прислужником правительства) писателей, как Розанов из «Нового Времени». Это – не какой-нибудь «левый» журнал, боже упаси! Это – журнал людей, которые повторили все нападки и бранные выходки реакционеров против революции. Это – журнал, в котором защищают горой всяческую поповщину и неприкосновенность помещичьей собственности. Вы догадались, вероятно, что я говорю о «Русской Мысли».

Этот журнал, в виде исключения, сказал правду и привел данные, точные данные о распространении в России таких явлений, как испольщина и зимняя наемка. Все знают, что это – самые обычные, повседневные вещи в нашей деревне. Но «все» предпочитают говорить, о чем угодно, только не об этих повседневных вещах.

«Зимние наемки, – пишет названный журнал, – разве это не нелепость в наш век, век электричества и аэропланов? А эта форма рабства и кабалы продолжает процветать и посейчас, играя роль пиявок на народном организме… Зимние наемки сохранили во всей свежести крепостной термин «обязанных» крестьян».

Эта оценка зимней наемки принадлежит не мне, а журналу, известному своей ненавистью к революции. Рабство, кабала, крепостничество – вот как вынуждены называть наши деревенские «порядки» вполне «благонамеренные» люди.