Илья Дубинский-Мухадзе - Нариманов

Звать вспять к затверженной идее областной автономии, как настаивает крайком, невозможно. Не пойдет за большевиками рабочая масса, не склонится на их сторону крестьянство, не поспособствует им интеллигенция, ежели распространится слух: «Советская власть намерена после своей победы отменить наши национальные республики! Опять вернуться к губерниям…»

Дадаш Буниатзаде, вернувшись из Москвы в Астрахань, передает Нариманову слова Ленина: создание самостоятельной республики — правильно. Возврат к губерниям, присоединение к РСФСР — колонизаторство и даже глупость.

Первое побуждение Нариманова после разговора с Буниатзаде — самому отправиться в центр, добиться встречи с Лениным. Выложить без оглядки все, что выстрадано, обдумано. Дальше действовать с его одобрения…

В Москву Нариманов поедет. Через несколько месяцев. По вызову ЦК. И письмо со своим планом отправит в Москву не раньше конца марта девятнадцатого года.

Не потому, конечно, что приутихла душевная боль. Другое, совсем другое. В национальных вопросах — тысячу раз осторожность и внимание, осторожность и строгость — лишь потом решение. Тем более что всякое действие Коммунистической партии, Советской власти по государственному устройству Кавказа гулко откликается на мусульманском Востоке. И Нариманову приходится, как бы ни было тяжко, сдерживать нетерпение. Каждую строку, каждый параграф своего обращения в Москву несчетно перепроверять. Наедине с собой и в острых спорах со сгруппировавшимися вокруг него бакинцами.

Ну а тем временем события на Кавказе, на театре войны, с каждым днем поднимают значение Астрахани. Падет этот истерзанный город, упрямо вклинившийся между двух важнейших фронтов — Восточного и Южного — сомкнутся основные антисоветские силы. Флот англичан из Каспийского моря поднимется по Волге на север. Оборвутся мало-мальски доступные связи с Баку.

Напряженней становится обстановка в Астрахани — прибавляется обязанностей у Нариманова. В Комиссариате по делам мусульман Закавказья он — председатель. В губернском исполкоме — заведующий отделом просвещения. В мусульманской секции губернской организации большевиков — член комитета, руководитель группы по связи с ЦК партии. И «агитатор-пропагандист губкома» на собраниях и митингах выходцев из Персии, кавказских горцев, киргизов, калмыков. Также он отвечает за политическое воспитание турок — постоянных жителей Астрахани и бывших военнопленных, выступает докладчиком на их съезде «О текущем моменте и влиянии Октябрьской революции на трудящиеся массы восточных народов вообще, а Турции в особенности».

Ему еще предоставлена трибуна в городских мечетях. Оливковая ветвь протянута духовенством после достопамятного собрания молл 20 декабря. Собрание состоялось в разгар волнений, забушевавших вслед за оглашением закона об отделении церкви от государства, школы от церкви. Провокаторы изо всех сил убеждали: «В пятницу чекисты закроют все до единой мечети, сожгут кораны. Правоверные, подымайтесь на защиту благочестия!» Необходимо было предпринять нечто решительное — фронт рядом. С согласия губкома партии Нариманов приглашает молл пожаловать в главную Черную мечеть. Неприкосновенность, полная свобода высказать свои претензии, требования к властям гарантируются его словом. Отказать доктору Нариман-беку — определенно навлечь на себя недовольство мусульманского населения. Придется идти. Нариманов благодарит собравшихся и негромким, обычным своим голосом начинает разговор:

— Что значит отделить церковь от государства. Да это просто значит освободить веру от влияния государства, чтобы духовенство могло без давления со стороны проповедовать то учение, которое ему угодно. Подчинить церковь государству — это значит заставить священника, молл за деньги, за золото, за чины и должности говорить то, что нужно государству, а не то, чего требует чистое учение: вера непродаваемая, неподкупная. Вера должна быть свободная, вера — дело честное, это есть чувство святое для каждого человека.

Чувство нельзя продавать, попирать, насильно навязывать. А вы хорошо помните деятельность так называемых миссионеров Ильинских, которые за деньги, за чины распространяли среди вас христианство. А наш знаменитый муфтий Султанов, глава духовенства мусульман в России, который за деньги Николая, бывшего царя Российского государства, ездил в Мекку агентом тайных служб, годами занимался шпионажем. Вот чтобы не было таких безобразий, чтобы религия, вера, святое чувство отдельного лица, народа в целом не подвергались гонению, осквернению, оскорблениям, необходимо пресечь корень зла. А корень именно в том, что государства дворян, беков, ханов, помещиков, желая сохранить власть за собой и пользуясь темнотой, простодушием народа, превращают религию, точнее, служителей религиозного учения, в орудие борьбы со своими врагами — рабочими и крестьянами…

Два с лишним года спустя о беседе в Черной мечети вспоминает наркоминдел Чичерин. Он просит ЦК РКП (б) обратиться к партийным организациям республик и областей с мусульманским населением: порекомендовать им соблюдать такт и осторожность во всем, что связано с антирелигиозной пропагандой, не ущемлять чувства верующих. Нарком пишет:

«В свое время тов. Нариманов давал очень ценные указания агитаторам на Востоке именно по этому вопросу. Его речь к моллам о разделении церкви и государства есть образец тактичного, подхода к мусульманской публике».

Письмо попадает к Ленину. Он составляет ответ:

«31 марта 1921

т. Чичерин!

Я вполне согласен с Вами. Составьте или поручите составить проект такого циркуляра (нельзя ли включить в него всю речь Нариманова или хотя бы рекомендацию ее — это хуже, чем все).

Внесите в Цека.

Это необходимо. [65] Ленинский сборник, т. XXXV, с. 233.

Написано на листах узко нарезанной плотной оберточной бумаги, бесценной собственности армейской газеты «Красный воин»: «Протокол заседания ответственных кавказских коммунистов-мусульман в г. Астрахани 28–29 марта 1919 года.

Присутствовали (следуют фамилии)…

Вначале говорил товарищ Дадаш Буниатзаде о событиях на Кавказе.

Приняв во внимание… что с открытием навигации начнется продвижение Красной Армии и Красного Флота на Кавказе как с суши, так и с моря, заседание… постановило: 1) Возобновить усиленную подготовительную работу мусульманской организации коммунистов (большевиков) «Гуммет». 2) Отправить в центр одного деятельного товарища для установления более близкой связи с центром и освещения перед ним настоящего и прошлого положения дел на Кавказе.

Собрание приступило к выборам бюро «Гуммет» в составе 5 человек. Единогласным голосованием персонально избраны Н. Нариманов, Д. Буниатзаде, Г. Мусабеков, С. Эфендиев, А. Терегулов.