Дмитрий Ненюков - От Мировой до Гражданской войны. Воспоминания. 1914–1920

Весь мой участок имел в длину по Георгиевскому протоку от моря до поста Раздельного около 150 верст, но из них едва ли было 10 доступных для военных операций. Для обороны этого участка, кроме имевшихся у меня в распоряжении сил, назначался полк стрелков в составе трех батальонов, который должны были перевезти морем из Одессы в Сулин, и батальона гвардейского экипажа. Впрочем, последний пробыл в Измаиле не более месяца и был отправлен в Петроград. Сухопутной артиллерии мне дано не было, так как предполагалась ее заменить артиллерией на судах. Моим начальником штаба был назначен капитан 1-го ранга Медведев и еще было дано несколько флаг-офицеров.

Главное неудобство участка заключалось в невозможности протянуть телефонные линии по озерам и болотам гирл. В особенности трудно было сообщение с островом Чаталом против Измаила, которое постоянно прерывалось. Этот участок являлся совершенно отрезанным от Сулина, и подать ему помощь в случае нападения неприятеля было бы невозможно. Пришлось бы кружным путем морем и через Килийский канал везти подкрепления на расстояние 150 верст.

По обстановке было ясно, что границей между флотом и армией следовало бы сделать пункт, где Сулинский канал сливается с Георгиевским, так как Сулинский канал являлся единственной и удобной коммуникационной линией для водяных сообщений на всем своем протяжении. Далее же на Чатал прохода не было. Ввиду того, что разграничение было произведено Ставкой В[ерховного] г[лавнокомандующего], только она и могла его изменить, и я послал мотивированный рапорт адмиралу Колчаку с просьбой ходатайства в этом смысле, а сам решил в ожидании ответа взять решение на себя и вступил в частное соглашение с генералом Васильевым. Я ему подчинил батальон, который был предназначен на остров Чатал, а он обязался его подкрепить всеми своими силами в случае нужды. Обстоятельства показали, что я был прав, поступив таким образом, хотя это навлекло на меня большие неприятности. Генерал Васильев сейчас же после моего разговора с ним, не ожидая прибытия моего батальона, отправил свой на остров Чатал и приказал ему занять позицию на Георгиевском канале. Как артиллерийскую поддержку я оставил генералу Васильеву три канонерских лодки, хотя их орудия и не хватали до неприятельского берега, но в случае отступления могли держать неприятеля в почтительном ожидании.

Покончив все дела с генералом Васильевым, я на пароходе «Нанимар» служившем мне яхтой, отправился в Сулин и там вступил в командование обороной гирла Дуная. Стрелковый полк, как оказалось, уже прибыл накануне, и сегодня батальоны занимали назначенные им позиции. Мой штаб помещался в единственном большом здании городка, так называемом дворце Международной дунайской комиссии. В мирное время эта комиссия управляла всем судоходством на Дунае на участке от устья до Браилова, т. е. до того места, где было возможно морское судоходство. Комиссия состояла из генеральных консулов в Галаце четырех заинтересованных держав: России, Австрии, Румынии и Болгарии, и ей подчинялась администрация Сулинского канала и регулирование дноуглубительных и оградительных работ на нижнем Дунае.

Сейчас мы реквизировали все плавучие средства и мастерские комиссии и образовали временный военный порт в Сулине, который и обслуживал наши суда. Что касается до самого городка Сулин, то это было почти совсем брошенное жителями местечко, состоящее из одной только улицы, которая была одновременно и набережной судоходного канала. В последнее время сюда, впрочем, приехали некоторые эмигранты из Румынии, занятой немцами, преимущественно чиновники с семьями, и они разместились в свободных домах. Наши две роты полкового резерва разместились в свободных складах для товаров и там же команда приморской батареи и авиационный отряд. Румынские части имели небольшие казармы, свободно вместившие сводную команду около 300 человек и противоаэропланную батарею в 60 человек. Больше у румын войск не было.

Первым моим делом по приезде в Сулин и вступлении в должность была организация разведки неприятеля. Никого знакомого с этим делом у меня под рукой не было и пришлось налаживать дело самому при помощи румынской полиции, знавшей местные условия и жителей. Благодаря особенностям местности проникновение к неприятелю рыбаков не было затруднительным, тем более что и там и здесь жили, главным образом, русские некрасовцы, имевшие на обоих берегах родственников.

Через неделю я уже знал точный состав и наименование частей, стоявших на правом берегу Георгиевского канала. Так как я денег не жалел, то впоследствии я стал получать сведения о неприятеле ежедневно. Рыбачьи лодки каждую ночь переплывали канал туда и обратно и доставляли все нужные сведения. Конечно, весьма вероятно, что и неприятель получал таким же образом сведения о нас и даже возможно, что те же лица служили и ему и нам, но изловить этих господ бывает чрезвычайно трудно.

Как оказалось, против нашего участка на правом берегу Георгиевского гирла расположилась бригада болгарской пехоты, причем один полк стоял целиком в Тульче, а другой был рассыпан мелкими частями по всему нагорному побережью до морского берега. Таким образом, мои предположения подтверждались, и наиболее угрожаемым пунктом был Измаил.

Командир стрелкового полка, бывшего на моем участке, оказался очень милым человеком, и мы с ним очень скоро поладили. Он вполне согласился с моим мнением о необходимости подчинения его третьего батальона, стоявшего в Чатале, генералу Васильеву, а сам ревностно принялся за укрепление участка против деревни Принц Кароль. Этот участок также мог быть легко атакован неприятелем, но дальнейшее продвижение было возможно только по направлению к Сулину вдоль Сулинского канала, которое могло быть легко остановлено огнем орудий одного миноносца, а потому опасности не представляло.

В общем, неприятель вел себя довольно пассивно. Временами возникала с обоих берегов небольшая перестрелка, и иногда бывали раненые, большей частью вследствие собственной нерасторопности. Мое время протекало в периодическом осмотре позиций и штабной работе, но оставалось много и свободного времени. Мы жили очень комфортабельно в больших комнатах дворца Международной комиссии, у нас был рояль, и иногда устраивались концерты с импровизированными артистами. За это время я познакомился со многими румынскими офицерами, и должен сказать правду, что они произвели на меня хорошее впечатление. Большинство из них были образованы, знали языки и не имели недостатков своих сухопутных товарищей, которые взяли у немецких лейтенантов только их напыщенный вид, но не дисциплину и знание военного дела. Всем им, конечно, не хватало морского опыта, который приобретается только долгими плаваниями и постоянной жизнью в море.