Прасковья Мельгунова-Степанова - Дневник. 1914–1920

Перед открытием съезда Советов на крыши многих домов в Москве поставили пулеметы и заняли квартиры на седьмых этажах, утешая жильцов, что только на три дня. Жилинский хочет уехать. Осколков хороший разведчик. Кривошеин субсидирует девятку (Леонтьев и др.) из немецких денег, ибо Кривошеин связан с немецкими банками. Приехал Симсон из-за Клина, ехал с трудом из-за запрета въезда, так как требуют разрешение клинского совета, оный же продает разрешение за 2–3 руб. – перед ним хвост пассажиров. Симсон вылез из своей теплушки в Петровско-Разумовском и выехал (в Москву) уже на паровичке. Второв продает банк (Юнкера) немцам. Общая ориентация буржуазии крупной – немецкая. Игорь Кистяковский играет двойную роль – он немецкой ориентации, получает немецкие деньги и в то же время поддерживает союзнические организации. Везде и всюду немцы. Сегодня Карякин пошел в Кремль за документами. Кремль охраняется военнопленными, а между тем туда свезена масса вооружения.

Они переряжены русскими солдатами. С ним вместе подошел офицер в русской форме с немецким лицом и прямо обратился к солдатам на чистом немецком языке. Карякин плюнул и ушел, офицер догнал его: «Entschuldigen Sie, – начал он. – Nein, entschuldigen Sie mich (Карякин), ich will mit Ihnen nicht deutsch sprechen», [230]– и предложил (говорить) по-французски, тот заявил, что он француз и хотел осмотреть Кремль, но явно лгал. Если мы уже до этого дошли, что же дальше? Ростов-на-Дону взят изнутри, также будет и Москва – тут 6800 штыков и 6 броневиков у большевиков и 30 000 штыков и 18 броневиков у немцев. Что-то фантастическое: Большая Никитская от Никитских Ворот до Кудрина почти сплошь занята большевиками – все дома реквизированы, а Поварская – анархистами и военнопленными, Кремль охраняется последними – что-то дикое, невероятное. В вечерних газетах известие о мирных переговорах союзников с Германией – она, будто, им все отдает, что они хотят.

В «Задругу» приходили анархисты, очень любезные: «Вас, кажется, хотят реквизировать большевики, так вот, мы вам даем две брошюры Кропоткина заказ, если они еще и при этом посмеют, будут иметь дело с нами!» В «Задруге» берут одну машину, но при этом берущий заявил Озерецковскому, что могут доставить за несколько сот (рублей) лучшую (машину), Озерецковский посулил ему процент, и тот обещал; говорят, из закрытых типографий. Школы открываются. Родители везде очень враждебны большевикам и требуют старых учителей, только в одной школе сказали, что все равно. Было собрание родителей-большевиков и там делались доклады ревизовавшими школы – картина получилась ужасная, и они постановили требовать старых учителей. В одном районе у Семеновской заставы явились красногвардейцы разгонять родителей, те стали их ругать и только ждали выстрелов, чтобы их растерзать, но красногвардейцы стояли, как пни (рассказ Груши). В Рогожском учительница-штейкбрехер донесла, явились красногвардейцы, а родители, узнав, в чем дело, бросились ее бить, так что старые учителя и красногвардейцы еле отняли (рассказ Т. Окулич). Сын Окулич был по делу у Обуха и говорил про школы, тот сказал, что вернут старых учителей… «А как же со штейкбрехерами?» – «Да мы их и нанимали только на три месяца, а они оказались такой дрянью, что их, конечно, при выборах не выберут». Потом он говорил, что все идет плохо, потому что интеллигенция и прежние друзья отшатнулись от них.

27 февраля на Прохоровской мануфактуре митинг и выступал Бухарин от большевиков, потом ораторов ограничили пятью минутами, но его засыпали записками, требуя ответа. Он-то все на буржуазию валил, а его спрашивали, почему из обещанного мира и хлеба дали только скверный мир («Мы ничего не обещали», – сказал он), «хлеб весь у буржуев», тут все заорали, что он врет: «Все отбирает ваша Красная гвардия, сама жрет, а остатки продает», и пошли перечислять слугам с женами, у которых отобрали и т. д. Записку: «Почему правительство терпит известного предателя и изменника Троцкого?» – Бухарин, прочтя, разорвал.

Немцы на две недели отложили занятие Москвы. Из промышленных источников: они собираются отнимать землю, так как боятся за Земельный банк, за его акции. Им важен, может быть, один выкуп. Поэтому они хотят монархии и скрутить крестьян и рабочих. Понизить заработную плату. Немцы опутали всех! Через Игоря Кистяковского они поддерживают Дон, поэтому там ничего не вышло. Через Кривошеина они связаны и с кадетами, а через старую охранку – с монархистами. Они через монархистов входят с предложением к Адрианову быть во главе Москвы. Немецкий генерал уже в Москве с пятью батальонами ударников из Минска. Оружия у них очень много, больше, чем у большевиков. Большевицкие вожди едут в Нижний Новгород. Немцы хотят захватить власть через монархистов.

По сведения (Н. И.) Астрова, немцы отложили захват на две недели, т. е. до будущего воскресенья. По сведениям Титова (А. А.), они переменили план и решили, отрезав юг, заставить голодный народ свергнуть здесь большевиков. Все это скоро выяснится. По словам Жилинского, к нему явились монархисты и предложили выступить вместе, а их, мол, поддержат немцы. Он говорит, что и у него идет мобилизация, и боится, что вчера арестованы начальники семи сотен, так как в Пречистенском районе была облава. Розыск его передан уголовной полиции, и награда повышена до 100 тысяч. Алексеев тоже провалился, потому что, не ведая того, работал на немецкие деньги, а немцы, давая одной рукой, другой – разрушали его организацию, чтобы, стянув, погубить все способные к сопротивлению силы. Это шло под видом банковских субсидий через Богдана Кистяковского. Анархисты заняли дома на М[алой] Дмитровке в шашечном порядке, причем не занимают нижние этажи, а в верхних ставят пулеметы, извиняясь перед жильцами за беспокойство. Придя в гимназию на углу М[алой] Дмитровки, против Страстного монастыря, они заявили, что займут ее только в крайнем случае, причем объяснили, что большевики собираются их вышибать, наступая от университета Шанявского – там будет штаб большевиков, а их, анархистов, штаб в Купеческом клубе. На Поварской ими тоже занято несколько особняков, а на Большой Никитской почти сплошь заняли большевики. Между прочим, 75 % анархической организации «Ураган», гнездящейся на Смоленском рынке, состоит из монархистов. У Поповых на днях были «гости» в 6 часов, подъехали на автомобиле четыре солдата и двое штатских, позвонили к дворнику: «Нам надо осмотреть ваш особняк». Тот позвал председателя домового комитета. Он спросил ордер, они предъявили от Хамовнической жилищной комиссии. Он им сказал, что это Пресненский участок. «Все равно». Повели; они обращались все к дворнику: «Сколько живет человек?» – «Шестнадцать». – «Не может быть!» Председатель: «Я покажу карточки». – «Разве дом деревянный?» – «Да». Вошли в большую комнату. «Это самая большая», – говорит председатель. Вошли во вторую, тут стали выползать домочадцы. Они еще повертелись: «Нет, не подходит, мы поедем на Собачью площадку». И уехали. А входя, еще спрашивали дворника, маленькие ли дети, и были недовольны, узнав, что кончили университет. Павел Сергеевич (Попов) думает, что это экспроприаторский осмотр. Сегодня и к М. приходили двое мужчин и дама, сняли в сенях калоши, вошли, их няня встретила, заявили, что хотят осмотреть, а она говорит им, что дом старый, деревянный и маленький – всего девять комнат, живет в них 10 человек, они спросили, кто хозяин? – «Доктор». Ушли, не осмотрев: «Да, не подходит». А на днях на двор кто-то приходил и грозил, что сарай большевики возьмут. Анисимов С. С. рассказывал про бывшего директора департамента Виссарионова, который после освобождения поступил директором в одну немецкую фирму и больше всех настаивал на том, чтобы удовлетворить все требования рабочих, чтобы довести фабрику до закрытия. «Таким способом, скорее всего, ”мы” победим», – говорил он.