Илья Вергасов - Крымские тетради

Окружение!

Паника!

Удирали как только могли, просачивались мелкими группами, как рыба сквозь прорванную сеть.

Никогда враг в лесу еще не оставлял столько трупов, никогда! В долине Бешуя лежало 480 трупов! Двадцать семь пленных. Пулеметы, автоматы, машины, радиостанции, лошади, разбитые пушки.

Партизанские потери: 18 убитых и 35 раненых.

Бешуйский бой морально подавил карателей. Около недели не могли прийти в себя и только делали вид, что продолжают выполнять приказ своего командующего по ликвидации партизанского фронта.

Но вскоре снова начались большие бои. Шестая партизанская бригада под командованием Михаила Самойленко стойко держала район Коуш - Мулга - Марта. Около месяца шли бои с немецкой пехотной дивизией, но ни одному фашистскому солдату не удалось прорваться в Большой лес.

Наш Басман и все трехречье были в руках Седьмой партизанской бригады под командованием Леонида Вихмана. Сколько раз фашисты пытались прорваться через седловину Басмана на Донгу, Писару - столько раз приходилось уходить им битыми, унося сотни трупов.

...Апрель 1944 года. Забелели долины от цветущих слив и черешен, в горах ранее обычного сходил снег.

В тылу партизан рождались дети, водяные мельницы на Каче мололи партизанскую муку.

Свобода начала свой шаг с Перекопа, с Керчи и с Большого леса.

Одновременно ударили три фронта: 4-й Украинский, Керченский Приморская армия и партизанский.

Южное соединение получило приказ спуститься с гор.

Даешь Бахчисарай!

Отряды Четвертой и Шестой бригад рванулись из Качинской долины на предгорья и на семь часов раньше Красной Армии заняли Бахчисарай. Вихмановская бригада нацелилась на Ялту, на Южный берег Крыма.

Спасти дворцы: Ливадийский, Воронцовский, Массандровский, Юсуповский, знаменитые подвалы Массандры, спасти санатории и дома отдыха!..

От Алушты до Байдарских ворот партизанские группы наносили удары по отступающим фашистам.

Немцы бросали машины, пушки, раненых. В Севастополь, в Севастополь!

Факельщики забывали про свои факелы, подрывники про тол, заложенный во все крупные здания побережья.

"Партизан! Партизан!" - страх шел впереди немецких солдат.

Ялтинский отряд вошел в родной город совместно с пехотинцами и артиллеристами генерала Преображенского, с танкистами генерала Привалова.

Южный берег был в цвету!

* * *

Годы как падающая вода: вспять не идут.

В восточном Крыму, едва ли не на самом романтическом месте Крыма, лежат земли совхоза "Коктебель".

Здесь виноград сплошным зеленым ковром покрывает долину - от горного перевала до остроконечных пиков Кара-Дага. Он взбирается на взгорья, сползает в ложбины, лепится между скалами: виноград всюду, где настойчивые руки человека отвоевали у гор хотя бы узкую полоску земли.

Я часто бываю на той стороне полуострова, вижу долину, а главное - ее людей, умеющих ловить солнце в бокалы.

И куда бы я ни смотрел - на улицы поселка, дома, на цветники, сады и поляны, - повсюду я чувствовал почерк одного человека, будто он собственноручно подписывается под каждым добрым делом.

Это почерк боевого, сильного и мужественного хозяина земли - почерк Михаила Македонского, директора первого на Украине хозяйства коммунистического труда, совхоза "Коктебель", почерк человека, удостоенного за подвиг на мирной земле звания Героя Социалистического Труда.

* * *

Несколько лет тому назад, за неделю до майских праздников, я получил приглашение, которого ждал очень долго.

Меня звали на всекрымскую встречу партизан! Неужели будет: соберемся на зеленой лужайке заповедника, посмотрим на наши горы - молчаливых свидетелей славной, трудной, задорной, полной драматизма боевой жизни, а главное - взглянем друг другу в глаза, спросим: отсырел ли порох в твоей пороховнице или по-прежнему сухой, пламенистый?

И вот оно - утро мая! Вдоль Салгира под ветром шумят седые тополя. Город спит, только по улице Шмидта у турбазы необычный шум, смех, взволнованные восклицания, слезы. Со всех сторон сходятся люди - немолодые люди, и глаза у них ищущие, лица бледноватые от волнения.

- Иван... Иван, чтоб ты сгорел!

- Пидожды... пидожды!.. Нэвже Грыцько? Ей-богу, вин, живэсэнькый та повнэсэнькый!

Обнимаются, хлопают друг друга по широким спинам, плачут, смеются, как могут смеяться дети и люди с чистыми душами. Тут нет ни начальников, ни подчиненных - собрались равные братья по оружию.

Я смотрю на лица моих братьев, и сердце мое бьется от счастья, волнения, оттого, что время не выветрило из нас боевого духа. Нет, я не хочу сказать, что мои друзья - люди особого сорта, но, черт возьми, в них все же есть что-то необыкновенное!

Кто может еще так молодцевато носить головные уборы - то ли кепку-монеточку, то ли шляпу из модного сукна - чуть набекрень, этаким наклончиком к виску? Кто с такой юношеской непосредственностью может выражать свой восторг, как выражает мой сосед своему другу - тучному директору крупного совхоза Македонскому: что, мол, ты, Мишка, здорово шагнул, Герой Труда, а такой, со смешиночкой, собака тебя задави!..

А вот и наш Чуб... Ему уже шесть десятков, а глаза... глаза!.. Блестят ярко, задористо. С прытью, размашисто прилаживает красное знамя к вездеходу, который пойдет в голове колонны... Чтоб от самого легкого ветерка трепыхалось полотнище. Приладил, выпрямил сильное, широкоплечее, мускулистое тело и с прежней командирской властностью крикнул:

- По машинам, хлопцы!

И необычная колонна тронулась в путь... Она промчалась через город, выскочила на весенний простор.

...Мы посмотрели на себя, на свои прожитые послевоенные годы глазами тех, кто в трудную минуту испытаний был рядом, локоть в локоть, всегда готовый на самый высокий подвиг.

Зеленая поляна в знаменитой партизанской балке, теплое майское солнце, импровизированная трибуна - кузов машины, на ней плотная фигура партизанского командира. Молодой весенний ветер обдувает его виски, седую шевелюру. Вокруг - мы. Седые головы. Море седых голов, но как еще энергично горят наши глаза, как глубоко сердца воспринимают страстные слова оратора!

Встречи эти стали нашей традицией. Где бы ты ни был в День Победы лети в Крым. Там в заповедных лесах ждут тебя твои однополчане, там у главного знамени - легендарный Чуб.

Ялта - Москва

1963-1967

Примечания

{1}Тарпа - плетенка, корзинка для винограда.

{2}Каптаж - резервуар для хранения воды.

{3}Керосин.