Илья Вергасов - В горах Таврии

Пожалуй, только они сумеют пойти в долину и разведать ее. Наша медсестра Варя считала себя трусихой. Стоило внезапно затрещать немецким автоматам, как она бледнела, зрачки у нее расширялись, руки тряслись. Однако никто лучше Вари не мог в опасную минуту спрятать больных и раненых партизан. Откуда сила у нее бралась! Маленькими ручками тащила она какого-нибудь огромного "мальчика" - так она называла всех своих подопечных, - частенько плакала от усталости, слабости, но раненых никогда не бросала.

Умение прятать их у Вари было удивительное. Бывало, так спрячет, что и сама не найдет. После боя партизаны искренне смеялись, когда сестричка бегала от куста к кусту и громко звала:

- Петя!.. Ваня!!! Куда же я их попрятала? Ребята, помогите!..

Никто не запомнил ее фамилии. Но Варя была верная дочь Родины. Закончив десятилетку, она набралась где-то элементарных медицинских познаний и стала той славной сестричкой, каких родила война и без которых не обходилась ни одна военная операция. В партизанский отряд Варя пришла с группой "окруженцев" еще в ноябре 1941 года.

У Куренковой же был характер уравновешенный, все ее действия и поступки всегда были строго обдуманными.

Варя, Куренкова и Кожухарь готовились в поход.

Документы, письма, донесения мы отдали Кожухарю. Он должен был вывести разведчиц в Байдарскую долину, направить в разведку, встретить после выполнения задания и вместе с ними дождаться в условном месте лодки из Севастополя.

Разведка ушла.

Десять суток уже продолжалась решающая битва за Севастополь. Враг с ожесточением штурмовал почти до основания разрушенный город.

Человеку трудно оценить все величие событий, если он сам в них участвует. Но все-таки, даже и тогда, находясь в лесах, мы понимали: то, что происходит под Севастополем, имеет значение не только для одного Крымского полуострова.

Об огромной важности севастопольских боев говорили небывалое количество вражеских войск, подтянутых к городу, ожесточенная бомбардировка с воздуха и не прекращавшийся ни днем, ни ночью артиллерийский обстрел.

Если бы в те дни частям легендарной Чапаевской дивизии и морским пехотинцам, защищавшим северные подступы к Севастополю, сказали, что на отдельных участках на их головы в течение нескольких дней сыпался металлический дождь до 1500 килограммов на квадратный метр, - они не поверили бы. Люди дрались в полном смысле слова до последнего дыхания, не желая отдать врагу даже руины, и если враг на каком-либо участке прорывался, - значит, на этом участке не осталось в живых ни одного севастопольца-моряка, севастопольца-жителя. В этих боях трудно было отличить военных от мирных жителей, ибо подвиги тех и других, сливаясь воедино, увеличивали славу русского, советского оружия.

Каждая весточка в городе волновала нас, судьба Севастополя была и нашей судьбой. Мы тревожились за каждую свою операцию. А как мы переживали наши неудачи! Партизан, вернувшийся с задания с пустыми руками, не мог смотреть в глаза товарищам.

- Что ты сделал для Севастополя? - требовали у него все.

И он шел снова в бой, выполнял новое поручение и наверстывал упущенное.

Мы волновались, думая о том, сумеют ли наши разведчицы выполнить задание командования Севастопольского фронта. Только значительно позже мы узнали подробности их похода.

Шли они быстро. За сутки пересекли яйлу, затянутую даже в июне тонкой ледяной коркой. Ночью перебежали асфальтированную дорогу, идущую из Ялты на Севастополь. Чуть не напоролись на немецкую машину - только темнота помогла им отлежаться в кювете. Кожухарь шел впереди, предупреждал шепотом:

- За мной! Осторожно! Сухой табак, будет трещать, выше поднимайте ноги!..

На вторые сутки они были уже в лесу у деревни Комары, почти на линии фронта.

Теперь Аня и Варя должны были выйти на дорогу и направиться от линии фронта в тыл гитлеровцев. Девушки наши боялись немцев, но побаивались и своего строгого командира. Тот был по-прежнему молчалив, суховат и говорил коротко:

- Идите смело, не оглядывайтесь, держитесь посвободнее. Если немцы остановят вас, заговаривайте сами. Ты, Варя, немецкий знаешь. Вы - девчата красивые, используйте свой внешний вид, нужно - погримасничайте. Идите!

Варя побледнела и попросила было не посылать ее. Но Кожухарь так посмотрел на нашу сестричку, что она сразу примолкла, не зная уж, кого больше бояться, дороги или Кожухаря.

- Ты, девонька, понимаешь, на что идешь? А то смотри, у меня характер партизанский...

Кожухарь ушел. Разведчицы долго не решались выйти на шоссе.

Помогла корова. Шла она важно, махая хвостом и вытягивая голову с белым пятнышком, к чему-то принюхиваясь. Встречная машина, прогудев, объехала ее.

- Смотри, Аня, корова ходит и ее не убивают, а? - Варя улыбнулась и сразу осмелела.

Выждав удобный момент, Аня и Варя выскочили на асфальт. Никого. Впереди идет корова, а вон и женщина вышла из-за куста. Аня и Варя догнали ее, заговорили:

- Здравствуйте!

Женщина испытующе посмотрела на партизанок.

- Здравствуйте, куда путь направили? Нелегкая вас носит.

Женщина шла молча, партизанки за ней. Она стала отставать, пристально глядя на Варю. А Варя уже вошла в роль и совсем забыла про свой страх. Она просто не могла одновременно делать что-нибудь и бояться. Так было во время прочеса, так и сейчас. Все два километра она болтала, да так умело, что женщина расположилась к ней всем сердцем и без всякого повода стала рассказывать о захватчиках.

Разведчицы узнали, что все время в долину прибывают войска.

- Уж зайти в хату нельзя, все позанимали, сволочи, - со злостью сказала попутчица.

Она рассказала, как фашисты хвастаются, что скоро "Севастополь капут!"

Чем дальше удалялись разведчицы от фронта, тем больше замаскированных войск видели в придорожных лесах. Проходило много машин. Разведчицы старались запоминать их знаки.

Показался кирпичный завод. На шоссе стояли вражеские солдаты.

- Прощайте. Пойду стороной, а то как бы корову не отобрали, - и женщина свернула на проселочную дорогу.

Разведчицы пошли прямо к гитлеровцам. Варя спокойно тряхнула головой, расправляя свои золотистые кудри.

- Гутен морген! - улыбаясь приветствовала она. Белокурые волосы ее искрились на солнце. В памяти ее подруги Ани на всю жизнь осталась Варя вот такая - красивая, улыбающаяся.

Их посадили на попутную машину. Роли сами распределились. Варя отвлекала фашистов. Аня наблюдала. Шоссе было забито автотранспортом. Машина, на которой ехали разведчицы, шла медленно, и Аня успевала многое заметить.

Их высадили за деревней Байдары, у брезентовых палат полевого госпиталя.

Пройдя табачные плантации, девушки скользнули в кусты. Они долго не могли найти Кожухаря и разволновались. Что делать? Обе расплакались. Потом встали, пошли и внезапно были остановлены самим Кожухарем.