Михаил Дубинский - Женщина в жизни великих и знаменитых людей

Во Флоренцию Рафаэль приехал молодым человеком и там, между 1504 и 1508 годами, из под его кисти вышли удивительные Мадонны, в которых красота флорентинок нашла себе наиболее полное выражение. Возможно ли, чтобы из всех великолепных женщин и девушек, которых он встречал во Флоренции и из которых, несомненно, многие служили для него моделью, ни одна не заставила его сердце биться тревожно? Мы ничего не знаем об этом. Известно только, что он питал страсть к какой-то аристократке, которой посвятил нисколько стихотворений. Вот одно из них:

В 1508 году Рафаэль переселился в Рим, где ждали его слава, почет, уважение, богатство. То обстоятельство, что он мог жить, благодаря своим огромным доходам, по-царски, заставило кардинала Бибиену предложить ему в жены свою племянницу. Рафаэль не мог отказаться сразу от предложения, но заявил кардиналу, что женится не раньше, как через три или четыре года. Он не хотел жениться. По крайней мере, он был равнодушен к племяннице, как видно из письма его к дяде Симону, где говорится: «Вы на меня сердитесь, но вы несправедливы ко мне! Вы знаете, как мало у меня времени для писем, и я пишу только тогда, когда есть что-нибудь важное. Теперь как раз важные дела — и вот я пишу вам. Первым делом — моя женитьба. День и ночь я благодарю Бога, что не женился ни на той, кого вы мне сватали, ни на другой, в этом отношении я был благоразумнее вас. Я думаю, вы теперь сами убеждены, что женись я, разве был бы я тем, чем есть теперь? У меня дом в Риме оценен в 3.000 дукатов, с доходом в 50 золотых скуди. Его святейшество, наш папа, дал мне, как главному строителю храма Петра, жалованье в 300 золотых дукатов в год, которое, вероятно, со временем увеличится. За посторонние работы я беру, что хочу. Теперь я расписываю новую ставцу его святейшества, и мне придется получить за нее 1.200 дукатов. Видите, милый дядя, я не посрамлю ни своей фамилии, ни родины!

Кардинал Бибиена предложил мне жениться на его родственнице; я дал ему слово и нарушить его не могу. Более чем когда-нибудь нас связывает с ним дружба. О дальнейшем буду извещать вас; потерпите, и посмотрим, к какому концу все это приведет; если брак не состоится, я готов поступать согласно вашей воле… Мне знакома в Риме чудесная нравственная девушка из почтенной семьи; за ней приданого 3.000 скуди золотом, а в Риме 100 дукатов все равно, что ваших двести».

Когда пришел срок, указанный Рафаэлем кардиналу Бибиене, художник уступил его просьбам и согласился на помолвку. Последняя состоялась, в 1514 году. До свадьбы, однако, дело не дошло, хотя кардинал постоянно настаивал на этом. Его сердце принадлежало другой. «Я побежден, прикован к великому пламени, которое меня мучит и обессиливает. О, как я горю! Ни море, ни реки не могут потушить этот огонь, и все-таки я не могу обходиться без него, так как в своей страсти я до того счастлив, что, пламенея, хочу еще более пламенеть». Знаменитый сонет, из которого приведены эти строки в переводе, был написан Рафаэлем в то время, когда он был женихом Марии Бибиены; но он не ей посвящен и не к ней относится. Стихотворение было написано для необразованной простушки, для дочери булочника, удивительной, очаровательной, но для нас мало знакомой Форнарины, для которой великий художник пренебрег племянницею кардинала.

Мария Бибиена умерла в 1517 году. Когда год спустя Рафаэль лежал на смертном одре, его, очевидно, мучили угрызения совести, так как он потребовал, чтобы его похоронили рядом с бывшей невестой. Желание это не было исполнено, тем не менее рядом с могилою Рафаэля в Пантеоне поставлен памятник и Марии Бабиене.

Кто была таинственная девушка, с которою Рафаэль провел лучшие годы жизни, которую он воспел в столь пламенных выражениях в своих сонетах и в угоду которой откладывал брак с Марией Бибиеной? Современники Рафаэля только мимоходом упоминают о ней в своих биографиях, как о любовнице художника. Никто из них не называет ее имени, не указывает даже, к какому классу она принадлежала.

На одно только мгновение выплывает из густого мрака образ очаровательной незнакомки, да и то тогда, когда Рафаэль был при смерти. Ученики и друзья художника собрались вокруг его смертного одра и плакали. Его возлюбленная стояла на коленях у его постели. Она хотела громко молиться, но слезы душили ее и она в отчаянии закрыла лицо руками. Вдруг открылась дверь и вошел посол папы, чтобы передать умирающему благословение главы римской церкви. Увидев стоящую на коленях женщину, посол приказал удалить ее, так как он не мог передать отходящему в вечный мир Рафаэлю папское напутствие в присутствии девушки, жившей с ним в преступной любви. Девушке предложили уйти, но она судорожно ухватилась за ножки кровати. Пришлось употребить силу. Девушка была удалена. Рафаэль принял папское благословение и, вспомнив с раскаянием о невесте, жизнь которой была им разбита, испустил дух. Вот и все, что оставили современники о любви Рафаэля к Форнарине, бросившей из страсти к художнику родителей и поселившейся в его доме.

Вокруг имени Рафаэля и его возлюбленной составилось много легенд, но записываться они стали только через сто лет после его смерти. Имя девушки, которую любил великий художник, по-прежнему осталось неизвестным. В легендах говорилось только о Форнарине, о булочнице. Так ее и стали называть после. Булочная ее отца находилась недалеко от церкви св. Цецилии. Около нее был садик. Там, в этом садике, часто сидела Форнарина, и так как молва о ее красоте распространилась по всему Риму, то мимо садика то и дело блуждали молодые люди, преимущественно художники. Рафаэль, которому по приезде в Рим было 25 лет, не мог, конечно, быть исключением и при первом же взгляде на красавицу-булочницу тотчас же воспылал к ней неукротимой страстью. Можно, конечно, думать, что между великим живописцем и скромной девушкой завязались такие же отношения, как между Фаустом и Маргаритой. Но это ошибка. Форнарина далеко не ценила великого таланта человека, к которому сама привязалась со всем пылом молодой страсти. Все ее мысли были сосредоточены только на красивых платьях, на маскарадных удовольствиях и на любви к своему любовнику.

Одновременно с именем долгое время не знали также и портрета Форнарины. Еще недавно портретом Форнарины слыла красивая женская головка работы Рафаэля в галерее Уффици, во Флоренции. Теперь не подлежит никакому сомнению, что портрет этот вовсе не принадлежит кисти Рафаэля (полагают, что он написан Фра-Себастиано) и изображает одну куртизанку, по имени Беатриче ди-Феррара. Другие знатоки Рафаэля придерживались мнения, что Рафаэль увековечил свою возлюбленную на портрете, известном под названием «La donna velata» — женщины с вуалью (он находится в галерее Питти во Флоренции). Только благодаря новейшим исследованиям и, главным образом, благодаря римскому художественному критику Антонио Валери, работа которого впервые появилась три года тому назад в римском журнале «La Vita italiana», мы знаем настоящий портрет Форнарины. Описывать ее черты — излишне: они известны всем. Форнарина — это Сикстинская Мадонна. Для нее, для этого величайшего из произведений величайшего художника, служила моделью дочь простого булочника! Милое личико девушки с благородными чертами, дышащее безыскусственною свежестью, искренностью и внутренней любовью, превратилось под гениальной кистью Рафаэля в удивительную Мадонну, спокойно шествующую в небесах со своею божественною ношею — младенцем Христом на руках. Жуковский в избытка восторга назвал эту Мадонну «одушевленным престолом Божьим, чувствующим величие сидящего». Любовь Форнарины была некоторым образом также престолом для божественного гения Рафаэля, так как благодаря ей, благодаря её влиянию, выразившемуся не в непосредственных указаниях и советах, которых она дать не могла, а в способности вызвать необычайный подъем духа, в умении близостью своею одухотворить работу возлюбленного, Рафаэль поднялся на недосягаемую высоту художественного совершенства.