Герберт Вернер - Стальные гробы

10.35. «У-230» всплыла на перископную глубину. Внимательный обзор неба через резервный перископ не обнаружил самолета противника. Мы быстро поднялись на поверхность.

Охота возобновилась. Мы упрямо двигались вперед, несмотря на нервное напряжение. Двигатели работали на полных оборотах. Я сосредоточился на наблюдении за небом, лишь эпизодически поглядывая на густой лес мачт и труб на горизонте. Белые громады облаков плыли по небу на средней высоте, гонимые резким западным ветром. Он обрушивал волны на палубу и в определенные промежутки времени швырял на мостик клочья морской пены.

11.00. Я обнаружил блеск металла в просвете между облаками. Это был небольшой самолет, приготовившийся спикировать на нас.

– Тревога!

Четыре бомбы, разорвавшиеся через 50 секунд неподалеку, убедили нас в том, что самолет вел опытный пилот. Ударные волны сотрясли лодку. Фридрих остановил ее падение на глубине 180 метров, затем выправил киль посудины и поднял на перископную глубину.

11.25. «У-230» всплыла. Мы рванулись вперед и помчались за конвоем с мрачной решимостью. Повинуясь охотничьему инстинкту, продолжали преследование, несмотря на постоянную угрозу с воздуха. Нас не могли остановить постоянные бомбардировки. Мы неслись на предельной скорости, вопреки страху и рассудку – вперед, только вперед, к головной части конвоя.

11.42.

– Тревога – самолет!

«У-230» ушла под воду. Четыре взрыва попробовали ее на прочность, но лодка выдержала и это суровое испытание. Пока мы ждали, когда самолет улетит, наши сердца бешено колотились.

12.04. Мы всплыли в обстановке усилившегося волнения моря и двинулись вперед, несмотря на качку. Конвой переместился на северо-запад от нас. Несмотря на постоянные атаки с воздуха, мы не отставали от него. Я заметил два эскорта на горизонте, но основная опасность нас подстерегала сверху. Облака опустились ниже и сомкнулись, закрывая последние просветы голубого неба.

12.08. Снизу на мостик поступило сообщение для капитана: «Только что получена радиограмма: „Атакованы самолетом. Тонем. «У-89“. Известие вновь повергло нас в шок. С ужасом я попытался представить себе, что случится с нами, когда взрывы расколют корпус лодки.

12.17.

– Тревога – самолет за кормой!

«У-230» еще раз ушла под воду и стала быстро набирать глубину. Прикусив губу, я ждал бомбардировки. Через 45 секунд четыре взрыва основательно встряхнули лодку. Каждая секунда задержки с погружением во время атаки самолета приближала нас к конвою, но если бы мы опоздали хоть на секунду с уходом под воду, то воздушная бомбардировка положила бы конец нашей охоте, да и жизни тоже.

12.30. Мы снова всплыли. На этот раз на мостик вышли только трое: капитан, старший матрос и я. Мы упорно мчались вперед, хотя мысль о возможной гибели и угнетала нас в течение часа.

13.15. Двухмоторный самолет неожиданно вывалился из низкого облака за кормой всего лишь в 800 метрах. Погружаться было поздно. После секундного оцепенения Зигман скомандовал:

– Право руля!

Я отпрянул к задней части мостика, чтобы открыть по самолету огонь из зенитки. Матрос взялся за вторую зенитку. По мере приближения самолет быстро увеличился в размерах. Во время поворота лодки левым бортом он спикировал на нас, обстреляв из пулемета открытую заднюю часть мостика. Ни матрос, ни я не смогли произвести ни одного выстрела. Наши зенитки заклинило. Самолет сбросил четыре бомбы. Мне показалось, что они падают прямо на меня. Затем пилот с ревом пронесся над мостиком так низко, что я почувствовал кожей лица тепло от выхлопной трубы летающей машины. Четыре бомбы поочередно взорвались вдоль правого борта. Огромные фонтаны воды обрушились на меня и матроса, стоявших у зениток. «У-230», оставаясь на плаву, продолжала двигаться вперед, рассекая волны. Самолет, израсходовав свой боекомплект, развернулся и улетел в сторону конвоя.

13.23. Радист ознакомил капитана со срочной радиограммой: «Атакованы самолетом. Погрузиться под воду не можем. Тонем. 45 С. 25 В. Окажите помощь.

«У-456».

– Прагер, уточни координаты, – откликнулся капитан. – Может, спасем команду

«У-456».

Желание капитана спасти товарищей было похоже на самоубийство. Мы сами оказались близки к гибели. Но главное – оказать помощь. Попади мы в положение «У-456», ожидали бы того же. Секундами позже Прагер доложил:

– «У-456» всего в 12 милях от нас, пеленг 15 градусов по правому борту.

Командир немедленно изменил курс.

13.50. Мы обнаружили самолет, круживший в четырех милях впереди. Затем я увидел в бинокль нос «У-456», торчавший над поверхностью моря. Члены экипажа лодки пытались удержаться на скользкой палубе, ухватившись за стальной трос, который тянулся от носа к мостику. Многие стояли в воде по щиколотку. Самолет продолжал кружиться над тонущей лодкой. Было бы безрассудством с нашей стороны приближаться к «У-456» в такой обстановке. Попыткам спасти лодку помешала и другая опасность: из-за горизонта за нашей кормой появился сторожевик. Очевидно, его вызвал самолет. Теперь мы сами могли погибнуть. «У-230» повернула в сторону от самолета, эскорта и «У-456». Мы поспешили за конвоем.

14.22.

– За кормой – самолет!

Снова мы опоздали с погружением. Одномоторный самолет летел на низкой высоте по прямой линии нам в кильватер. Я нажал на спусковой крючок зенитки: ее снова заклинило. Я пнул ногой магазинную коробку, устраняя помеху. Затем выстрелил по приближавшейся цели. То же сделал матрос. Лодка развернулась правым бортом, избегнув попадания авиабомб. Пилот, форсируя работу мотора, сделал круг и стал пикировать на нас спереди. Он летел очень низко, когда мотор самолета затарахтел и остановился. Машина рухнула одним крылом в высокую волну, другое крыло в это время ударилось о наш легкий корпус. Пилот выбросился из своей кабины, делая рукой знак, что нуждается в помощи. Я увидел затем, как его разорвало на куски теми же четырьмя бомбами, которые предназначались для нас. Четыре мощных толчка с правого борта потрясли лодку. Однако нам и сейчас удалось благополучно покинуть место трагедии.

Гибель самолета, должно быть, нарушила график вылетов авиации противника. Проходили минута за минутой без атак с воздуха. Полным ходом «У-230» устремилась навстречу конвою. Примерно через час мы вышли на угол пересечения с его курсом.

15.45. Сообщение из радиорубки убавило наше ликование по поводу безопасного неба. «Атакованы глубинными бомбами трех эсминцев. Тонем. „У-186“. Эта была одиннадцатая потеря с начала нашего похода. Кажется, масштабы морской катастрофы росли. Тем не менее мы не располагали временем горевать о смерти боевых товарищей, которую тысячу раз видел в своем воображении каждый подводник.

16.00. «У-230» сблизилась с конвоем. Я видел, как четыре колонны транспортов ползут в одном направлении в юго-западной части горизонта. Мы должны были нарушить их ход, пробить бреши в этих стальных махинах.