Сара Бернар - Моя двойная жизнь

— Вот мы и подружились! — сказала она отцу, опуская накидку.

По какому тайному наитию эта лишенная всякого кокетства женщина, нимало не заботившаяся о своей красоте, угадала, что ее лицо обладает неотразимой прелестью, что ее ясная улыбка, подобно солнцу, освещает тьму монастыря?

— Ну а теперь давайте осмотрим монастырь!

И мы двинулись в путь: я — держа за руки отца и мать святую Софью, а за нами две монахини — мать Префет, высокая, чопорная женщина с поджатыми губами, и сестра Серафима, бледная и слабенькая, похожая на колеблемый ветром стебелек ландыша.

Сначала мы посетили само здание, рабочий зал, в котором по четвергам все ученицы собирались на беседу, как правило, ее вела мать святая Софья; весь день ученицы занимались какой-нибудь работой: одни шили, другие вышивали, кое-кто увлекался переводными картинками и так далее.

Зал был огромным. Там обычно танцевали в день святой Екатерины, а иногда и по какому-нибудь другому поводу.

Кроме того, в этом зале раз в год мать-настоятельница вручала каждой из сестер по одному су, это был их годовой заработок.

Стены украшали религиозные гравюры и картины, написанные маслом самими ученицами. Но самое почетное место занимал Блаженный Августин. Большая великолепная гравюра изображала обращение Блаженного Августина.

О, как часто взор мой останавливался на этой гравюре! Блаженный Августин неизменно пробуждал волнение в моей душе и заставлял трепетать мое детское сердце.

Маму привели в восторг чистота столовой, однако она попросила показать ей мое будущее место, а когда увидела его, решительно воспротивилась тому, чтобы меня посадили именно там.

— Нет, — сказала она, — у девочки слабые легкие, а это место на самом сквозняке. Я не хочу, чтобы она здесь сидела.

Отец поддержал маму, и было решено, что меня поместят в глубине столовой. Слово свое они сдержали.

Когда мы подошли к широкой лестнице, ведущей в дортуары, мама пришла в ужас; правда, лестница была широкой, очень широкой, да и ступеньки невысокие, так что подниматься по ним было легко, но их так много, и пока доберешься до второго этажа…

Обескураженная мама на мгновение застыла в нерешительности.

— Подожди здесь, Юля, — сказала тетя, — а я поднимусь.

— Нет-нет, — возразила мама страдальческим голосом, — я хочу посмотреть, где положат девочку, она такая хрупкая.

Отец отнес ее туда чуть ли не на руках. Это был такой же точно дортуар, как у госпожи Фрессар, только намного больше, а, кроме того, пол был выложен плитками, и никаких ковриков, ничего.

— Это невозможно! — воскликнула мама. — Ребенок не может спать здесь. Тут слишком холодно Девочка просто умрет.

Мать-настоятельница святая Софья поспешила успокоить побледневшую маму. Заставила ее сесть. У мамы уже тогда было очень больное сердце.

— Взгляните, мадам, мы поместим вашу девочку вот сюда.

И она открыла дверь в прекрасную комнату, где стояло восемь кроватей. Пол там был паркетный. Комната эта примыкала к санитарному отделению, туда обычно помещали слабых или выздоравливающих детей.

Мама успокоилась, и мы спустились в парк.

Там был «маленький лес», «средний лес» и «большой лес». А дальше, насколько хватало глаз, простирался сад, в глубине которого стояло здание для бедных детей, обучавшихся бесплатно и помогавших каждую неделю во время больших стирок.

Вид этих лесов, где находились гимнастические снаряды, висели качели и гамаки, наполнил мое сердце радостью: значит, я смогу вволю бродить здесь.

Мать святая Софья сказала, что «маленький лес» предназначается для учениц старшего возраста, а «средний лес» — для младших. Что же касается «большого леса», то там собираются все классы — по праздничным дням, для сбора поспевших каштанов или плодов акаций.

Мать святая Софья заметила, что у каждого ребенка может быть свой маленький садик и что иногда две-три девочки объединяются вместе, чтобы ухаживать за таким садиком.

— О! Значит, у меня будет садик, да? Свой садик?

— Да, — сказала мама, — свой садик.

Настоятельница пригласила садовника, отца Ларше, единственного мужчину, кроме священника, который был приписан к монастырю.

— Отец Ларше, — сказала добрая женщина, — вот девочка, которой нужен хорошенький садик. Подберите для нее место получше.

— Хорошо, матушка, — сказал этот славный человек.

Я увидела, как отец сунул монетку в руку садовника, в смущении поблагодарившего его.

Время шло. Настала пора прощаться. Я очень хорошо помню, что не испытывала никакой печали.

Я думала только о садике, Монастырь уже не казался мне тюрьмой, а представлялся раем.

Я поцеловала маму, тетю. Папа прижал меня к себе. И когда я взглянула на него, то увидела в его глазах слезы, но мне не хотелось плакать.

Я крепко обняла его и сказала совсем тихо:

— Я буду вести себя очень хорошо и постараюсь прилежно учиться, чтобы через четыре года уехать с тобой.

Затем я подошла к маме, которая давала матери святой Софье те же наставления, что и госпоже Фрессар: питательный крем, шоколад, варенье и так далее.

Мать святая Софья записала ее пожелания, и, надо сказать, все они строго соблюдались.

Когда мои родные уехали, я почувствовала, что вот-вот расплачусь. Но мать-настоятельница взяла меня за руку и повела в «средний лес», чтобы показать мне мой будущий садик. Это сразу же отвлекло мое внимание.

Мы разыскали отца Ларше, который проводил как раз едва заметную черту, выделяя мне уголок леса. Возле стены там росла березка. А сам уголок был образован двумя смыкавшимися стенами, одна из которых выходила на железную дорогу левобережья, делившую на две части лес Сатори, ибо все «леса» моего монастыря были частью красивейшего леса Сатори. Другая же стена была оградой кладбища.

Папа, мама и тетя надавали мне денег. Помнится, у меня было сорок или пятьдесят франков, и я все хотела отдать отцу Ларше, чтобы он купил мне семян.

Настоятельница улыбнулась и попросила позвать мать-экономку и мать святую Апполину. Первой я должна была отдать свои деньги, из которых двадцать су она оставила мне, сказав:

— Когда они у вас кончатся, девочка, вы придете и возьмете у меня.

Потом мать святая Апполина, преподававшая ботанику, спросила, какие цветы я хочу посадить.

Какие цветы я хочу?.. Все, я хотела посадить все цветы, какие есть!

Она прочитала мне небольшую лекцию, сказав, что цветы сажают в разное время. Затем она взяла у экономки часть моих денег и, отдав их отцу Ларше, попросила его купить для меня лопату, грабли, сапку и лейку. И еще кое-какие семена и растения, список которых тоже вручила ему.

Я была счастлива.

После этого мать святая Софья отвела меня в столовую. Настало время ужина.