Даниил Скобцов - Три года революции и гражданской войны на Кубани

Император Павел I выдал черноморцам, по примеру Екатерины II, особую «жалованную грамоту», по содержанию, однако, существенно отличавшуюся от екатерининских двух «грамот»; в титуле атамана была выпушена основная его особенность: наименование атамана в грамоте приводилось без основного его почетного звания «кошевой», «войсковой», т. е. сам титул лишался общевойскового объединяющего значения. Главной же особенностью было помещение в грамоте пункта пятого: «…соизволяем, чтобы и управление дел до оного (войска) относящихся восприняло лучший образ…», «повелеваем учредить войсковую канцелярию», т. е. вместо прежнего «войскового правительства» учреждалась именно «канцелярия», а в ней повелевалось присутствовать от войска

Черноморского атаману, двум членам, а сверх того, «особам», «каковых мы заблагорассудим назначить»… «для дел криминальных, гражданских и тяжбенных»… «сыскного начальства»… «Экспедиции сии, производя дела, приговоры свои на оные должны вносить на утверждение войсковой канцелярии и определенной от Нас в оную доверенной особе и доколе утверждены не будут, исполнять своих положений не долженствуют…» «Доверенная» эта «особа» становилась, по значению, выше атамана, обладала большими полномочиями, а вместе с тем ее взаимоотношения с атаманом не были ясно разграничены. С первых же шагов начались между ними трения, приведшие к тому, что в июле того же года (Грамота была дана 16.2.1801 года) из Петербурга был прислан в Екатеринодар для расследования дел и водворения порядка в Черноморском войске уполномоченный генерал (Дашков) и в результате расследования «доверенная особа» была отрешена от должности, а в феврале 1802 года и сама должность была упразднена.

В «жалованной грамоте» императора Александра I не упоминалось уже о какой-либо «особе», контролирующей войско. В ней подтверждались права Черноморского войска на «вечное и неотъемлемое владение» пожалованными ему землями со всеми состоящими на земле угодьями, «на водах же с рыбными ловлями», а также и другие права войска материального порядка, но никакого намека на автономные права в войсковом управлении в грамоте нет, сказано просто: «Войско Черноморское получает от нас повеление через военное начальство, как об устройстве оного, так и о нарядах на службу, которые обязано пополнять с точностью и поспешностью…», «по делам войсковым должно оно (войско) зависеть от инспектора крымской инспекции, а по части гражданской состоять в ведомстве таврического губернского начальства».

В дальнейшем вся первая половина XIX века для казаков Черноморского войска прошла в большом военном напряжении. Уже по указу 13 ноября 1802 года они должны были выставлять 10 конных и 10 пеших полков. Кордонная боевая служба тоже требовала большого напряжения. Смертность от болезней и военных потерь катастрофически уменьшала общее количество войскового населения. Естественный прирост его не давал нужных пополнений. Установилось обыкновение со стороны войскового правительства просить о пополнении в порядке переселения с украинских губерний. В период 1809–1811 годов в Черноморию было переселено из Полтавской и Черниговской губерний 41 534 человек, из коих мужчин 22 205. В 1821–1825 годах из тех же губерний еще 48 627 человек, из них 25 627 мужчин. Но в Турецкую войну 1828–1829 годов были мобилизованы даже престарелые казаки. В результате в куренных селениях остались только женщины и дети. В 1848–1849 годах на пополнение Черноморского войска было произведено новое переселение, недостаточное по моменту, всего 14 227 душ, из них мужчин – 7767, тоже с Украины, из губерний Харьковской. Черниговской и Полтавской.

Во время Крымской кампании от черноморцев в Севастопольской обороне принимали участие два пластунских батальона, покрывших себя славой в боях на 4-м бастионе, и еще сводный конный полк.

Таким образом, всегда в военном напряжении до предела, с большими потерями в людях, при отсутствии времени заняться благоустройством семейно-хозяйственной жизни, прошли для черноморцев годы конца XVIII и первой половины XIX веков.

В то время как черноморцы, начиная с 1793–1794 годов, стали «держать кордонную линию» по нижнему течению реки Кубани до устья реки Лабы, для охраны границы вверх по Кубани были предназначены распоряжением Екатерины II, согласно проекту Главного кавказского командования (графа Гудовича), шесть донских полков, которые, однако, не сразу выполнили распоряжение о переселении. Но уже в 1794 году от Донского войска на верховье Кубани было послано 1000 семейств, к ним были присоединены еще 125 семейств из бывшего Волжского казачьего войска. Бытописатель того времени генерал В. Гр. Толстой так рассказывает об этом зачине образования старой линии [2]:

«Достигнув речки Калалы… казаки бросили жребий – кому и куда идти, – и затем группами направились на назначенные места и осели в станицах: Воровсколесской, близ реки Курсавки, – Темнолесской, в 25 верстах от Ставрополя к югу, – Прочноокопской, на правом берегу р. Кубани, – Григориполисской, в 26 верстах вниз по Кубани, – в Кавказской, тоже вниз по Кубани, в 38 верстах от предыдущей, и в Усть-Лабинской, близ крепости того же имени, в 80 верстах от Кавказской, – всего на протяжении около 300 верст вдоль границы…» Переселенцам при этом выдавалось пособие «по 20 руб. серебром на каждый двор и годовой отмер провианта (муки и крупы) на каждого члена семьи. Кроме того выдано на каждую станицу по 500 руб. на постройку церквей». Тогда же казакам линейцам был определен и земельный надел на каждого по 30 десятин, а старшинам по 60 десятин. Полковая земля простиралась лентою вдоль границы, шириною до 20 верст, со всеми находящимися на ней земельными, водными и лесными угодьями… К зиме эти переселенцы окончательно устроились, а с началом 1795 года из них был сформирован Кубанский конный полк в числе 18 старшин и 550 человек пятидесятников (урядников) и казаков. Этот пятисотенный полк уже 5 марта, как доносило кавказское начальство в Военную коллегию, – заступил на полевую службу по охране кубанской границы, связавши собой сторожевые участки: с запада с Черноморским войском и на востоке с участком Хоперского полка, поселенного близ Ставрополя в 1777 году.

Широкие промежутки между кубанскими станицами не могли, однако, способствовать прочному прикрытию границы, а поэтому когда в 1802 году на Кубань пришли «екатеринославские казаки», то они были поселены в указанных промежутках и образовали станицы Темижбекскую, Казанскую, Тифлисскую и Ладожскую – все вместе составлявшие Кавказский полк. (Для удобства командования и несения пограничной службы станица Усть-Лабинская была перечислена из Кубанского полка в Кавказский, а станицу Темижбекскую перевели в Кубанский полк.)