Эрих фон Фалькенгайн - Верховное командование 1914–1916 годов в его важнейших решениях

Несомненно, что подобная операция, если бы она удалась, была бы весьма действенна. Но по моему богатому опыту для проведения операции, как базирующейся на единственную железную дорогу и потому ни стратегически, ни тактически не могущей последовать внезапно, понадобится добрых двадцать пять дивизий. А так как Ваше Превосходительство должны быть в состоянии такую массу, включая и названные галицийские дивизии, сосредоточить с Итальянского фронта к месту прорыва, то в возможности этого я тем более сомневаюсь, что по условиям местности в районе прорыва, при теперешнем времени года и при сильных укреплениях итальянцев придется иметь в виду только те войсковые части, которые особенно пригодны для наступательных операций. Возможно ли будет при этом подвезти нужную тяжелую артиллерию, какую мы при прорывах исчисляем в количество, по крайней мере, одной батареи на 100 метров фронта, и необходимое значительное количество снарядов, об этом я не осведомлен.

А если нельзя будет сосредоточить столь сильную ударную группу с необходимой артиллерией, если нельзя будет обеспечить длительный и обильный подвоз, то от подобной операции с чисто военной точки зрения следует отсоветовать самим настоятельным образом. Она, по очень серьезному опыту Карпатской, а также и Мазурской операции в январе-феврале с. г., не имела бы никаких шансов на решительный успех и только два несомненных результата. Она пробила бы в ресурсах запаса австро-венгерской армии огромную, может быть, роковую брешь. С другой стороны, по отдаче еще новых девяти дивизий на специально Австро-венгерский фронт она привела бы немецкие фронты в состояние полного оцепенения. Длительно это можно было бы допустить лишь в том случае, если бы от операции можно было ожидать решительного исхода для войны. Ваше Превосходительство считаете возможным ожидать этого. [176]Я, к сожалению, не могу разделить вашего мнения. Если бы даже удар удался, он не поразит Италию смертельно. Рим, потому только, что его войска на крайнем северо-востоке страны понесут, допустим и тяжелое, поражение, конечно, тем самым не будет принужден к заключению мира. И против воли Антанты, от которой в полной мере зависит обеспечение страны золотом, жизненными припасами и углем, Рим несомненно мира не заключит. Чтобы он угрозами мог оказаться вынужденным отколоться от них или мог бы описанием своего бедственного положения произвести на Англию и Россию какое-либо влияние, этому я не верю. Наоборот, я считаю очень вероятным, что оба эти представителя Антанты в худшем случае были бы и не особенно глубоко огорчены, видя уход из общего дела столь мало полезного и столь много требующего компаньона. Рабом их Рим, во всяком случае, остался бы.

После изложенных соображений Ваше Превосходительство не будете удивлены, если я порекомендую, чтобы австро-венгерское командование, безусловно обеспечив против всякого наступления свои позиции на итальянской границе и в Галиции, остаточные силы передало в распоряжение германского Верховного командования как компенсацию за те германские части, которые расположены на фронте южнее реки Припяти. [177]При этом не имеется в виду полученный прирост в силах применять для активных целей. Однако, очень возможно, что он был бы применен для смены на фронте таких немецких частей, которые затем были бы под рукою для каких-либо активных мероприятий, и это было бы очень целесообразным их применением. О том, где должны повестись такие активные операции, мои мысли еще не получили полного завершения. [178]

Австро-венгерское главное командование после этого отказалось от своего предложения, но подчеркнуло, что оно остается при своем взгляде о возможности решительного военного успеха против Италии. Так как в пользу этого взгляда не было представлено новых или лучших доводов, то начальник Генерального штаба не имел оснований изменить свое мнение. И это тем менее, что одновременно же австрийское главное командование сообщило, что оно со своей стороны не может считать балканскую операцию завершенной, и, значит, операции на Итальянском театре из-за недостатка сил временно выходили из игры. Против предприятий на Балканах, которые имела еще в виду Австро-Венгрия, начальник Генерального штаба не заявлял каких-либо возражений.

Они направлены были к занятию Черногории и против слабых итальянских сил, высадившихся около этого времени в северной Албании. В основе планов лежали, главным образом, политические соображения. Но им нельзя было отказать и в некотором военном смысле. Использование черногорской территории Антантой в качестве базы для операций против Сербии и Далмации, во всяком случае, было возможно, хотя оно по условиям местности и было маловероятно. Задачи, преследуемые австро-венгерским главным командованием, достигались легко и надежно. В Черногории по всем сведениям нельзя было ожидать упорного сопротивления; геройский век ее мужей, видимо, миновал уже давно. Зависимость высадившихся итальянских частей от мест высадки, от крайне дурной связи с Албанией и их слабость не сулила больших ожиданий. Каждый самостоятельный успех, достигнутый Австро-Венгрией, должен был оказать прекрасное влияние на настроение ее войск и ее народов. [179]Однако налицо имелась опасность, что Австро-Венгрия этим путем свяжет свои силы в такой степени, которая повлияет на общий ход войны. Об этом поэтому австро-венгерскому главному командованию повторно и настоятельно делались предостережения, причем еще раз ему решительно было указано на то, что новые предприятия не дают никакого права задерживать смену немецких частей к югу от Припяти.

Необходимость подобных предупреждений вытекала из событий в Галиции. Русские 24 декабря 1915 года атаковали южную армию генерала графа фон Ботмера и 7-ю австро-венгерскую армию, которой командовал генерал фон Пфланцер-Балтин, на всем фронте от Бурканова на Стрыпе до румынской границы восточнее Черновиц и упорно продолжали свои усилия до средины января 1916 г. И в то время как они на фронте Южной армии не достигли ни малейших успехов и потому скоро измотались, положение дел на фронте 7-й австро-венгерской армии, против которой русские направили главный удар, долго колебалось в ту и другую сторону. [180]Хотя противник не располагал существенным превосходством сил, армии лишь с трудом удалось удержаться. Ее резервы оказались недостаточными. Сверх того у нее обнаружились и внутренние недочеты. В конце концов, правда, неприятельские атаки в общем были отбиты. Но так как было вероятно, что и в других австро-венгерских армиях Галицийского фронта были одинаковые внутренние недочеты, то этим создавалось побуждение обратить серьезное внимание на это обстоятельство.