Викентий Вересаев - Пушкин в жизни. Спутники Пушкина (сборник)
- Название:Пушкин в жизни. Спутники Пушкина (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «АСТ»c9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
- Год:2011
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-074602-6, 978-5-271-36319-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Викентий Вересаев - Пушкин в жизни. Спутники Пушкина (сборник) краткое содержание
Викентий Викентьевич Вересаев – русский прозаик, публицист, поэт-переводчик. В настоящем издании представлены получившие широкую известность его документальные работы, посвященные жизни А.С.Пушкина.
Пушкин в жизни. Спутники Пушкина (сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
С. Д. Комовский . Записка о Пушкине . – Я. К. Грот, с. 219.
Галич был моим профессором и одобрял меня на поприще, мною избранном. Он заставил меня написать для экзамена 1814-го года мои «Воспоминания о Царском Селе».
Пушкин . Дневник, 17 марта 1834 г.
«Воспоминания о Царском Селе» прочитаны на публичном экзамене 8 января 1815 г., но предварительно рассматривались начальством, были представлены графу Разумовскому ( министру нар. просв. ) и были прочтены при нем на репетиции, происходившей за несколько дней до экзамена, который начался 4 января .
В. П. Гаевский . Пушкин в лицее . – Современник, 1863, № 8, с. 368 .
Это было в 1815 году, на публичном экзамене в Лицее. Как узнали мы, что Державин будет к нам, все мы взволновались… Державин был очень стар. Он был в мундире и в плисовых сапогах. Экзамен наш очень его утомил; лицо его было бессмысленно, глаза мутны, губы отвисли. Он дремал до тех пор, пока не начался экзамен русской словесности. Тут он оживился: глаза заблистали, он преобразился весь. Разумеется, читаны были его стихи, разбирались его стихи, поминутно хвалили его стихи. Он слушал с живостию необыкновенной. Наконец, вызвали меня. Я прочел мои «Воспоминания о Царском Селе», стоя в двух шагах от Державина. Я не в силах описать состояние души моей: когда дошел я до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отроческий зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом .. . Не помню, как я кончил свое чтение; не помню, куда убежал. Державин был в восхищении: он меня требовал, хотел меня обнять . .. Меня искали, но не нашли .
Пушкин . О Державине .
Державин, выслушав это произведение, в котором чувствовалось ему что-то родственное, растроганный сказал: «я не умер» и хотел обнять своего преемника .
В. П. Гаевский. Пушкин в лицее. – Современник, 1863, № 8, с. 370 .
Державин, прочтя первые стихи Пушкина, понял будущего поэта и сказал С. Т. А-ву ( Аксакову ): «Вот кто заменит Державина» .
Ф. Н. Глинка . Воспоминания о пиитической жизни Пушкина. М., 1837, с. 13.
Читал Пушкин с необыкновенным оживлением. Слушая знакомые стихи, мороз по коже пробегал у меня. Когда же патриарх наших певцов в восторге, со слезами на глазах, бросился целовать поэта и осенил кудрявую его голову, мы все, под каким-то неведомым влиянием, благоговейно молчали. Хотели сами обнять нашего певца, его уже не было: он убежал .
И. И. Пущин. Записки. – Л. Н. Майков, с. 61.
За обедом, на который я был приглашен графом А. К. Разумовским, бывшим тогда министром народного просвещения, граф, отдавая справедливость молодому таланту, сказал мне: «Я бы желал однако же образовать сына вашего в прозе». – «Оставьте его поэтом», – отвечал ему за меня Державин с жаром, вдохновенный духом пророчества .
С. Л. Пушкин . – Отеч. Зап., 1841, т. XV, особ. прил. 3.
О ласке Державина к Пушкину не было особенно говорено тогда.
П. В. Нащокин по записи П. И. Бартенева . – П. И. Бартенев. Рассказы о Пушкине, с. 26.
Пушкин даже во сне видел стихи и сам рассказывал, что ему приснилось раз двоестишие:
Пускай Глицерия, красавица младая,
Равно всем общая, как чаша круговая, —
к которому он приделал потом целое стихотворение – Лицинию.
П. В. Анненков . Материалы, с. 35. То же самое со слов П. А. Плетнева сообщает П. И. Бартенев. – Моск. Вед., 1854, отд. отт. из №№ 71–118, с. 34.
Все профессора смотрели с благоговением на растущий талант Пушкина. В математическом классе раз вызвал его Карцев к доске и задал алгебраическую задачу. Пушкин долго переминался с ноги на ногу и все писал молча какие-то формулы. Карцев спросил его наконец: «Что ж вышло? Чему равняется икс?» Пушкин, улыбаясь, ответил: «Нулю!» – «Хорошо! У вас, Пушкин, в моем классе все кончается нулем. Садитесь на свое место и пишите стихи». Пушкин охотнее всех других классов занимался в классе Куницына, и то совершенно по-своему: уроков никогда не повторял, мало что записывал, а чтоб переписывать тетради профессоров (печатных руководств тогда еще не существовало), – у него и в обычае не было: все делалось à livre ouvert [23] Без подготовки (фр.). – Ред.
.
И. И. Пущин. Записки. – Л. Н. Майков. с. 60 .
По словам Комовского, товарищи-лицеисты не любили кн. Горчакова за его крайне неприятный характер, мелочный , злопамятный, чванливый и заносчивый до последних пределов. В душе он всегда завидовал Пушкину за его гений и то и дело хвастался перед ним своей красотой (кн. Горчаков был, действительно, классически красив) и знатностью рода. Пушкин, с своей стороны, относился к Горчакову с тем же свойственным ему добродушием, как и ко всем прочим своим товарищам. Он даже посвятил ему стихи, которые сначала князю не понравились, так как были слишком игривы. Однако потом, когда Пушкин вошел в славу, князь стал хвалиться своею близостью с ним и охотно цитировал это самое шутливое послание, посвященное ему Пушкиным .
С. У. (С. И. Уманец) . Мозаика. – Историч. Вестн . , 1915, авг., с. 482.
Сидели мы с Пушкиным однажды вечером в библиотеке у открытого окна. Народ выходил из церкви от всенощной; в толпе я заметил старушку, которая о чем-то горячо с жестами рассуждала с молодой девушкою, очень хорошенькою. Среди болтовни я говорю Пушкину, что любопытно бы знать, о чем так горячатся они, о чем так спорят, идя от молитвы? Он почти не обратил внимания на мои слова, всмотрелся однако в указанную мною чету и на другой день встретил меня стихами:
От всенощной вечор идя домой,
Антипьевна с Марфушкою бранились;
Антипьевна отменно горячилась.
«Постой, – кричит, – управлюсь я с тобой!
Ты думаешь, что я забыла
Ту ночь, когда, забравшись в уголок,
Ты с крестником Ванюшею шалила?
Постой, о всем узнает муженек!» —
«Тебе ль грозить! – Марфушка отвечает: —
Ванюша – что? Ведь он еще дитя;
А сват Трофим, который у тебя
И день, и ночь? Весь город это знает.
Молчи ж, кума: и ты, как я, грешна;
Словами ж всякого, пожалуй, разобидишь,
В чужой … соломенку ты видишь,
А у себя не видишь и бревна».
«Вот что ты заставил меня написать, любезный друг», – сказал он, видя, что я несколько призадумался, выслушав его стихи, в которых поразило меня окончание. В эту минуту подошел к нам Кайданов ( преподаватель истории ), – мы собирались в его класс. Пушкин и ему прочел свой рассказ. Кайданов взял его за ухо и тихонько сказал: «Не советую вам, Пушкин, заниматься такой поэзией, особенно кому-нибудь сообщать ее. И вы, Пущин, не давайте воли язычку», – прибавил он, обратясь ко мне. Хорошо, что на этот раз подвернулся нам добрый Иван Кузьмич, а не другой кто-нибудь .
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: