Джордж Стейн - Элитная гвардия фюрера. Организация, структура, цели и роль во Второй мировой войне. 1939—1945

Инициатива Гёртнера нашла понимание, была организована его встреча с имперским министром вооружения и боеприпасов Фрицем Тодтом. Гёртнер представил Тодту список неотложных потребностей ваффен-СС. Среди них были 30 000 карабинов, 20 000 винтовок, 50 000 штыков, 10 000 пистолетов, 10 000 автоматов, несколько тысяч пулеметов и противотанковых орудий, сотни артиллерийских орудий, миллионы патронов и снарядов и 250 полевых кухонь. Тодт отнесся с пониманием к изложенному Гёртнером и согласился сделать для СС все, что мог. В обмен на свое содействие король немецкого оружия попросил о небольшой услуге: смогут ли СС предоставить 20 000 польских рабочих для его военных заводов? Гёртнер заверил его в том, что его «пожелание может быть исполнено».

Окрыленный успехом, Гёртнер доложил Гиммлеру, что «все проблемы с вооружением будут решены… с вермахтом или без вермахта». Несколько дней спустя начальник управления вооружений ваффен-СС уведомил руководство вермахта, что ваффен-СС намереваются самостоятельно вести закупки определенных необходимых наименований. И, не дожидаясь утверждения Гёртнера, он разместил заказ на 30 000 дымовых гранат на фирме «Хуго Шнейдер». К этому времени Западная кампания была в полном разгаре, и у ОКВ и ОКХ, по-видимому, были более важные дела. Но вызов, брошенный СС, не остался без ответа.

18 июня бригаденфюрер (генерал-майор) Макс Юттнер, в тот момент являвшийся начальником штаба Гиммлера по делам ваффен-СС, получил официальное письмо от генерала Фридриха Фромма, начальника артиллерийско-технической службы сухопутных войск и командующего армией резерва, с протестом против попыток СС осуществлять самостоятельные закупки и предостережением, что это может «вызвать лишь серьезные осложнения в военной промышленности». Дело было передано в ОКВ, и Фромма уполномочили сообщить Юттнеру, что, «поскольку полевые формирования ваффен-СС влились в ряды вермахта, они, как и все подобные части и подразделения, будут снабжаться оружием, боеприпасами, а также удовлетворять все свои аналогичные потребности через армейские снабженческие организации». Было более чем ясно дано понять, что ОКБ не потерпит «никакой частной снабженческой или закупочной организации». Письмо Фромма завершалось информацией, что «контракт с фирмой «Хуго Шнейдер» передан вермахту» и потребность «ваффен-СС» в дымовых гранатах будет удовлетворена «насколько это возможно» армейскими снабженческими организациями.

Есть основания предположить, что столь жесткая позиция ОКБ в отношении СС объяснялась закулисной поддержкой Гитлера. Как иначе можно объяснить тот факт, что СС столь быстро позабыли о планах независимой программы вооружения? Однако точка в этом деле еще не была поставлена. В 1940 году Гитлер еще не порвал окончательно со своими генералами, и ни Гиммлер, ни ваффен-СС еще не играли той роли, какой удостоились в последующие годы. Но к 1942 году обстановка изменилась, причем явно в пользу СС – после гибели Тодта и назначения министром вооружений Альберта Шпеера Гиммлер вернулся к проблеме зависимости СС от вермахта в вопросе поставок вооружений. Шпеер с пониманием отнесся к аргументам Гиммлера, и на сей раз Гитлер, вероятнее всего, принял сторону СС. Достигнутое при этом соглашение предполагало, что СС превратит концентрационные лагеря в военные заводы, а взамен будет получать 5–8 % их продукции для ваффен-СС [102].

Но в 1940 году полевые дивизии ваффен-СС за исключением полка «Лейбштандарт» снабжались вооружениями на равных с вермахтом. Разумеется, дивизия «Мертвая голова» и полицейские дивизии практически целиком были оснащены захваченным чешским оружием, но невзирая на то, что оно зарекомендовало себя не хуже германского, это обстоятельство едва ли укладывалось в концепцию Гиммлера об элитном и привилегированном характере его ваффен-СС. Более того, скаредность вермахта вынудила СС идти в бой, испытывая серьезный дефицит тяжелых вооружений и транспортных средств.

Весь зимне-весенний период 1939/40 года германское военное командование лихорадочно работало над подготовкой вермахта к реализации плана «Гельб» – наступления в Западной Европе. Новые рекруты проходили подготовку и снабжались всем необходимым снаряжением, спешно мобилизовались резервы, и к апрелю месяцу было сформировано 44 новых пехотных дивизии, 1 кавалерийская дивизия и 1 горнострелковая дивизия [103]. Не были позабыты и мобильные войска, авангард операций «молниеносной войны»: было сформировано 4 танковых дивизии, и в результате вермахт получил в общей сложности 10 танковых дивизий. Но для поддержки танковых войск у германской армии по-прежнему оставалось всего лишь 4 моторизованные пехотные дивизии, те самые, с которыми она начинала войну в сентябре 1939 года. Эта нехватка была покрыта за счет ваффен-СС, предоставивших по численности эквивалент 3 дивизий моторизованной пехоты – резервную дивизию СС, дивизию «Мертвая голова» и усиленный полк «Лейбштандарт СС «Адольф Гитлер». В общей сложности, считая немоторизованную полицейскую дивизию, проходивших подготовку новобранцев и военнослужащих полков СС «Мертвая голова», вооруженные СС к моменту начала наступления на Западном фронте насчитывали в своих рядах свыше 125 000 человек [104].

Период «странной войны» и в армии, и в ваффен-СС использовали для пополнения численного состава, а также подготовки и вооружения своих формирований. Пока верхушка СС в Берлине вела сражения с высокопоставленными чинами Верховного командования, полевые командиры СС были заняты решением практических задач по подготовке подразделений к предстоящему наступлению. Для этой цели полевые формирования СС были приданы различным армейским корпусам на всем протяжении германского Западного фронта. Военнослужащие СС под армейским командованием вынуждены были подчиняться военным уставам, и им впервые потребовалось отдавать честь «в соответствии с армейскими званиями, а не званиями СС или полиции». В качестве уступки политической ориентации войск СС их военнослужащим было дано разрешение на отдание воинской чести нацистским приветствием, они были освобождены от построений для отправления религиозных обрядов и от участия в некоторых чисто армейских церемониях.

Задачи полевых командиров СС, в частности двух только что сформированных дивизий СС, осложнялись целым рядом факторов. Во-первых, большая часть вооружений, полученных недавно сформированной дивизией «Мертвая голова» и полицейской дивизией, была чешского производства, что осложняло процесс боевой учебы и вызывало проблемы снабженческого характера. Во-вторых, отношение отдельных командиров вермахта к частям СС нередко было далеким от задушевности, прежде всего, это относилось к недавно сформированным частям СС. Такие сформированные ранее полки СС, как «Лейбштандарт», «Дойчланд», «Германия» и в меньшей степени «Дер Фюрер», уже имели опыт участия в боевых действиях под командованием вермахта в ходе (за исключением полка «Дер Фюрер») Польской кампании. Их командиры – Пауль Хауссер, Феликс Штайнер и Йозеф (Зепп) Дитрих – пользовались уважением или как минимум воспринимались всерьез армейскими коллегами [105]. Но двум самоновейшим дивизиям Гиммлера и их командующим еще предстояло зарекомендовать себя в бою. То немногое, что армейские полевые командиры слышали о них, едва ли вызывало уважение: полицейская дивизия под командованием Карла фон Пфеффер-Вильденбруха, генерала полиции, состояла из полицейских, вооруженных чешским оружием и устаревшей артиллерией на конной тяге; дивизия «Тотенкопф» («Мертвая голова») во главе с группенфюрером СС Теодором Эйке, начальником гиммлеровских концентрационных лагерей, имела в своих рядах большое количество бывших охранников из этих презренных учреждений.