Владимир Трубецкой - Записки кирасира

Но решающую роль в выборе полка сыграл бывший Гродненский и Тульский губернатор дядя Михаил Михайлович Осоргин, который как раз в этом году устраивал своего старшего сына Мишу для отбывания воинской повинности в Гатчинские Синие кирасиры. (Официально: Лейбгвардии Кирасирский Ея Величества полк) [18] Полк вел свою историю от сформированного в 1704 году боярином Тихоном Никитичем Стрешневым Драгунского Портеса полка. До 1733 года он переменил несколько наименований, а в 1733 году стал кирасирским и получил наименование Лейб-кирасирского полка. В 1762 году в течение нескольких месяцев полк назывался по фамилии шефа — Кирасирский Генерал-аншефа Корфа. В 1796 году шефом стала императрица Мария Федоровна и полк стал именоваться Лейб-Кирасирским Ея Величества. С 1831 по 1855 год он носил имя Наследника Цесаревича, а в 1855 году шефом стала опять императрица, на этот раз Мария Александровна. В 1856 году полк был причислен к Лейб-Гвардии с правами Молодой Гвардии, и стал именоваться Лейб-Гвардии Кирасирский Ея Величества. В 1884 году император Александр III даровал полку права и преимущества Старой Гвардии. В 1894 году к наименованию полка было добавлено: «Ея Величества Государыни Императрицы Марии Федоровны». За участие в войнах XVIII–XIX веков имел награды: серебряные трубы, георгиевские трубы с надписью «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России 1812 г.» и серебряные литавры, пожалованные полку в 1733 году при переименовании его в кирасирский. Название полка, принятое в военном обиходе — «Синие кирасиры» — связано с отличительным (приборным) цветом полка. Воротники, обшлага, погоны, выпушки, канты, околыш фуражек и конские чепраки были синего цвета, в отличие от красного — у Кавалергардского и Л.-гв. Конного полков и желтого — у Л.-гв. Кирасирского Его величества полка («Желтые кирасиры»). Иногда говорили и «Гатчинские кирасиры», в отличие от «Царскосельских кирасир». .

Сам дядюшка Михаил Михайлович в молодости был пажем, а затем кавалергардом и, если пристраивать теперь на один год своего Мишу в Синие кирасиры, то только лишь потому, что этим полком командовал его старинный приятель и однополчанин генерал Бернов. Бернов заверил Осоргина, что Мише в его полку будет хорошо — как у Христа за пазухой. Дядя Осоргин предложил моей матери отдать заодно и меня в этот полк. Теперь он писал из своего калужского именья, где безвыездно проживал со всей семьей, что генерал Бернов — прекрасный человек и что благодаря моей молодости для меня будет очень хорошо жить вместе с его благонравным Мишей на одной квартире. Этому Мише было уже 27 лет. Бережливый, набожный и скромный во всех отношениях — он будет влиять на меня благотворно и удержит от всяких дурных соблазнов и легкомысленных поступков. Получив это письмо, мать вспомнила, что в Гатчине тихо доживал своей век ее двоюродный дядя князь Денис Оболенский, скрывавшийся от света вследствие своего уродства. Князь был совершенно глух, совершенно слеп и к тому же горбат, что не мешало ему слыть за очень практичного, живого и энергичного человека. Мать тотчас же письмом запросила этого старика, что слышно в Гатчине о Синих кирасирах, и дядя Денис ответил, что, кроме хорошего, про полк ничего не слыхать. Дядя был бы рад видеть меня у себя в Гатчине.

Участь моя была решена. Я был доволен. У Синих кирасир была очень красивая форма [19] Красота мундира и атрибутов военной формы безусловно была очень важным фактором при выборе молодыми людьми полка для службы. Афанасий Фет писал в своих воспоминаниях: «…Тем временем мне сильно хотелось преобразиться в формального кирасира, и я мечтал о белой перевязи, лакированной лядунке, палаше, медных кирасах и каске с гребнем из конского хвоста, высящегося над георгиевской звездой» (А. Фет. Воспоминания. М., 1983. С. 188). . Но больше всего меня радовало то, что именно эти кирасиры слыли за замечательных кавалеристов-спортсменов, сплошь и рядом выходя победителями на concours hippigues (конных состязаниях) не только в Петербурге, но и за границей. Так, на международных состязаниях в Лондоне и в Вене ежегодно выигрывали первенство кирасирские офицеры фон Эксе и Плешков, — имена которых были известны чуть ли не во всей Европе всем интересовавшимся спортом в то время [20] Газета «Русский спорт» писала: «Принимая во внимание, что в Вене поручик Плешков получил четыре первых приза и один второй, а в Лондоне на самых трудных конкурсах в мире… самый почетный приз в честь короля Георга V …получил штаб-ротмистр фон Эксе…, русские обрели славу лучших ездоков» (№ 32, 1911). Эти выдающиеся спортсмены выиграли также на лондонских турнирах 1912–1914 годов очень престижный приз — «кубок короля Эдуарда VII». Чтобы получить его, они должны были три года подряд быть победителями состязаний. . В этом полку у меня был только один офицер, лично и хорошо мне знакомый, молодой корнет князь П. Урусов, очень веселый малый, недавно выпущенный в полк из пажей [21] Трубецкие были в родстве с Урусовыми: дядя автора, директор департамента полиции А. А. Лопухин, был женат на княгине Урусовой. . Он частенько наезжал в Москву, где тогда проживали его мать и сестры Ара и Ира, бывшие приятельницы моей невесты.

Итак, освидетельствовавшись у военного врача и забрав все нужные документы в Университете, в один прекрасный день в мае 1911 года я и сей благонравный кузен Миша Осоргин выехали в Гатчину, дабы представиться кирасирам и их командиру генералу Бернову.

Гатчина мне сразу понравилась. Удивительно опрятный, с аккуратными, прекрасно вымощенными улочками, чистенькими домами, с образцово содержащимся огромным городским парком, в котором сверкали живописные озера — город выглядел празднично и жизнерадостно, ничем не напоминая российскую провинцию. В то время это был типичный дворцовый городок, где проживало немало людей, так или иначе связанных с дворцом и двором. В Гатчине квартировала знаменитая и богатейшая императорская охота с весьма многочисленным штатом егерей, живших на Егерской слободе. Там же содержался изумительный зверинец, занимавший огромную площадь, где в полной свободе паслись и бродили благородные олени, дикие козы и разводились золотые фазаны. Там же содержались образцовые конюшни дворцового ведомства. Построенный императором Павлом великолепный дворец, утопавший в зелени на берегу прекрасного озера, невольно импонировал своими размерами, величием и мрачной элегантностью, придавая всему городу особый тон какой-то неуловимой парадной подтянутости и добропорядочности, что мне тогда особенно понравилось. В момент нашего приезда в Гатчину в Гатчинском дворце проживала состоявшая августейшим шефом Синих кирасир императрица Мария Федоровна [22] Жена императора Александра III императрица Мария Федоровна (1847–1928) стала шефом полка Синих кирасир в 1880 году. . По случаю ее пребывания в городе на улицах наблюдалось большое количество подтянутых полицейских, весьма приличного и достойного вида, и чинов специальной дворцовой охраны с витыми зелеными жгутами вместо погон, которых в шутку называли «ботаниками». Простые извозчики, городовые, наконец, обыкновенные гатчинские обыватели, — все выглядели добропорядочными, приличными, достойными и немного праздничными.