Борис Тесляров - От Карповки до Норвежского моря

Строители обещали в ближайшие дни подать электропитание с берега, а через некоторое время, после физического пуска реактора, опробовать систему корабельного электроснабжения и вентиляции. Мы надеялись, что так и произойдет хотя видели что система вентиляции наших приборов была еще далеко не готова. Теперь, заканчивая проверку кабельного монтажа, мы начали предварительную проверку приборов аппаратной части и даже частичную подготовку к швартовным испытаниям. Но прежде всего мы должны были тщательно проверить и подготовить наши собственные распределительно-силовые щиты (приборы 21) к приему электропитания и окончательно выяснить причину расстыковки антенных разъемов.

Для строителей спуск лодки на воду означал начало сдаточных работ, как по самой лодке, так и по всем установленным на ней системам. С этого момента на лодке могли находиться только участники её сдачи и поэтому ещё в начале июля Башарин обратился к нам с настоятельной просьбой представить официальный состав скатовской сдаточной команды. На формирование списочного состава нашей сдаточной команды ушел почти весь июль и в конце месяца на столе у изумленного Башарина лежало официальное письмо с составом нашей команды. Общая численность составляла около 300 (!) человек. Руководителем сдаточной команды значился я — зам. отв. сдатчика комплекса и, кроме моего помощника М. Пармета, у меня появились, если так можно сказать, отраслевые заместители — по антеннам Б. И. Леонёнок, по акустическим измерениям Г. Ф. Андреев, по ЦВС Г. Л. Быковский, по конструкторской части А. М. Цукерман, по станциям «Арфа-М», «Жгут-М», «Винт-М», НОР-1 и НОК-1 соответственно А. В. Щукин, В. А. Шумейко, Е. Н. Каленов и В. М. Алексеев.

В эти дни наша команда достигала своего максимума за все время работы на ЛАО и хотя мы не достигли цифры 300, так изумившей Башарина, около 130 представителей одной из многих контрагентских организаций тоже впечатляет и дает представление об объеме работ по комплексу. Пользуясь случаем, мне очень хотелось бы поименно назвать всех, кто был в этой команде на правах её постоянных членов и кто помогал нам своим периодическим присутствием, а уж заодно сразу и тех, кто был в нашей Северодвинской, а потом и Лицевской командах. Но, чтобы не утруждать читателя длинным перечнем фамилий на всех этапах работ (около 130 на ЛАО, около 160 в Северодвинске и около 80 в Западной Лице), на этот раз я отступаю от своего принципа упоминать всех участников работ, подавляющее большинство которых я ещё помню. Поэтому я заранее прошу прощения у всех моих бывших коллег по работе, имена которых не будут упомянуты в этих воспоминаниях.

Итак, возвращаясь на ЛАО, наши дела внутри прочного корпуса шли вполне нормально, мы выходили на уровень ожидания подачи электропитания и вентиляции. А вот дела в камере обтекателя совсем нас не радовали. После откачки воды снова было обнаружено большое количество расстыкованных разъемов. Причем среди них были и новые и старые, которые мы уже один раз заново состыковали, были разъемы и с жидкой смазкой и с консистентной. Никакой явной закономерности не было. Проделав снова работу по восстановлению, мы попросили заполнить обтекатель водой. После двухсуточной выдержки картина повторилась в ещё больших масштабах и носила совсем уже массовый характер. Тем временем подходил к концу август месяц, состоялся физический пуск реактора и теперь мы не только работали ниже ватерлинии, но и оказались на объекте с вредными условиями труда. За это геройство нам доплачивали соответственно 15 и 20 % к окладам и еще мы получали талоны Р-1 (первая радиационная ступень) на обед. Ира Торхова вела сложный табельный учет, получала на нашу команду талоны и мы с аппетитом обедали в лаовской столовой. Сейчас об этом очень просто вспоминать, а тогда, чтобы добиться выплаты полагающихся нам надбавок и оплаты наших обедов, мне пришлось выдержать не одну битву с главным бухгалтером института и начальником отдела труда и заработной платы, иногда привлекая на помощь Паперно (очень помог мне в этом ответственный сдатчик НК «Медведица» Леня Прицкер, который сделал для меня множество копий разного рода положений и приказов, регламентирующих выплату надбавок при работе «на кораблях и других объектах». У нас в институте, безусловно, были все эти приказы и положения, но получить к ним доступ в отделе труда и заработной платы было очень трудно.) Но мы не только получили надбавки и с аппетитом обедали — мы получили ещё и электропитание для наших пассивных режимов и теперь шла работа по проверке отдельных приборов и их стыковке между собой. Правда, развертыванию этих работ на полную мощь нам мешало отсутствие корабельной вентиляции и большое количество наших собственных доработок, которые мы так и не успели сделать после стендовых испытаний. «Радостную» весть я получил из института, узнав, что принято решение полностью отказаться от разъемного соединения антенных проводов и перейти на прямую вулканизацию Камера обтекателя становилась нашим постоянным рабочим местом, но ушло еще пару недель на налаживание в обтекателе более или менее нормального освещения и подачу туда электропитания для наших вулканизационных печек. К этому же времени, к началу сентября, стало известно, что на 11 октября намечен доковый переход в Северодвинск на достроечно-сдаточную базу ЛАО, предприятие «Дубрава».

Это известие совершенно нас не обрадовало, т. к. мы всё еще не могли начать в полном объеме комплексные проверки аппаратуры и подготовку к швартовным испытаниям, как и совершенно не представляли во что выльется решение о замене разъемов на прямую вулканизацию. Уже было известно, что в этом году все усилия корабелов будут направлены на сдачу лодки, а наш комплекс должен будет обеспечивать безопасность её плавания. О более позднем сроке перехода в Северодвинск не могло быть и речи, т. к. даже в назначенный срок существовала реальная угроза наступления холодов и замерзания Беломорско-Балтийского канала, по которому осуществлялась проводка на Север. В не меньшей степени были озабочены и корабелы, прекрасно понимая, что от функционирования комплекса «Скат» зависит и судьба сдачи лодки. И вот, совершенно для нас неожиданно, корабелы нашли выход. Используя свой богатый опыт доводки корабельных систем и достройки самой лодки во время доковой транспортировки в Северодвинск, Адмиралтейский завод предложил институту провести необходимые работы по настройке комплекса в доке за время 15-ти суточного перехода. Заводские специалисты гарантировали бесперебойное электропитание комплекса от системы электроснабжения дока, а для охлаждения приборов комплекса предлагалось к трубопроводам вентиляции комплекса подключить вместо лодочных кондиционеров доковые вентиляторы и для поддержания требуемой температуры воздуха в образованной таким образом системе охлаждения приборов предлагалось на палубе дока установить цистерну, в которую насосами накачивалась бы забортная вода, охлаждающая воздух, прогоняемый по трубам через эту цистерну. Одним из главных инициатором этого технического решения был Гл. технолог завода В. И. Водянов.