Борис Тесляров - От Карповки до Норвежского моря

Так как строительство лодки шло круглосуточно, то понятно, что и вопросы к нам возникали и днем, и ночью. В деле оперативного решения вопросов строители особенно не церемонились. Надо, так надо и вызывали нас даже ночью. Спасибо, что ещё не настаивали на наших ночных дежурствах, ведь если бы они обратились с такой просьбой в институт, то я абсолютно уверен, что институт согласился бы. Вообще, значимость корабелов в рамках Министерства всегда естественно превалировала над всеми другими участниками процесса, не говоря уже о том, что проектанты и строители лодок были в престижном 1-ом Главке, а мы — в далеком 10-ом. Впервые ночной вызов произошел так. Примерно в два часа ночи у меня дома раздался телефонный звонок. Я снял трубку и, сонным голосом сказав алё, услышал бодрый голос Паперно: «Боря, вы ещё не спите?» Таким же сонным голосом я ответил, что уже не сплю. Последовал ещё вопрос: «Ваша машина около дома?» И, не дождавшись ответа, Паперно продолжил, сказав, что звонят с ЛАО и просят срочно приехать, поэтому заезжайте, пожалуйста, за мной — нас ждут. В те времена я «гонял» на чуде автомобильной техники «Запорожце» — ЗАЗ 968М. Захватив Паперно на углу Апраксина переулка и Садовой, мы двинулись вперед по Садовой прямо на ЛАО. Техника нашего вызова была довольно сложной. От дежурного строителя к ночному «директору» ЛАО, от него к нашему ночному «директору», от нашего к Громковскому, снова от нашего к Паперно и потом от Паперно ко мне. Дабы впредь избежать ночного беспокойства еще и от ЛАО наш Директор, не без помощи Паперно, дал указание своим ночным помощникам замыкать ЛАО прямо на меня. После этого еще много раз звенел ночью мой телефон и на моё сонное алё с другого конца раздавался строгий голос с военно-морскими интонациями: «Теслярову прибыть на ЛАО». Коротко и ясно, без всяких там «цирлих-манирлих» по поводу сплю я или нет.

В конце ноября была готова и установлена в носовую оконечность прочная цилиндрическая капсула, которая служила фундаментом для линеек нашей основной антенны. Чтобы представить размеры капсулы достаточно сказать, что её сферические нижняя и верхняя крышки были такими же как и носовая сферическая переборка прочного корпуса лодки. Начинался очень ответственный период — установка технологических приспособлений для установки линеек и разметка на наружных ребрах капсулы мест их закрепления. Ещё при изготовлении капсулы у ЛАО возникли серьезные трудности с возможностью уложиться в крайне жесткие допуски по несимметричности цилиндрической части и наш «жирок», которым мы могли пожертвовать без ухудшения точностных характеристик комплекса, быстро таял.

В это же время прибыли на ЛАО наши макеты приборов аппаратной части и их сразу же стали использовать строители для подготовки первого отсека. Вопросов стало еще больше. По нашей просьбе, для решения вопросов с макетами приборов и прочих конструкторских дел, на ЛАО был командирован представитель конструкторского отделения А. М. Цукерман, которого я сразу же замкнул на энергичную Нину Ивановну. Частенько Андрею приходилось «потеть» и своим красивым драматическим баритоном отстаивать наши интересы. В нашей команде появились также два механика 94 цеха Саша Кириллов и Слава Катилов, мастера на все руки, которые раньше были прикомандированы к стенду и уже знали стиль работы Пармета, который продолжил ими «командовать» и на ЛАО. Постепенно образовывался и рос коллектив наших специалистов, аккредитованных на ЛАО, появилось наше собственное делопроизводство — табели, служебные записки, акты, протоколы, накладные, требования и пр. В этой ситуации я счел необходимым обратиться к руководству лаборатории с просьбой прислать к нам «девочку» для секретарской работы. И руководство откликнулось на эту просьбу (надо отдать должное руководителям нашей лаборатории, которые в трудные для меня дни на мои аналогичные просьбы присылали мне «девочек» и в Северодвинск, и даже в Западную Лицу) — так, в начале декабря, секретарем нашего представительства стала сотрудница нашей лаборатории Ирина Николаевна Торхова. (Ира, с мягким и добрым характером, веселая и озорная, четкая и исполнительная, не только хорошо вписалась в нашу команду, пройдя с нами через ЛАО, Северодвинск и Западную Лицу, но и была настоящим украшением нашего представительства, как и чуть позже появившаяся у нас Оля Дулова, инженер из лаборатории акустических антенн. Таких красивых женщин не было ни на ЛАО, ни у наших коллег-ленинградцев из Азимута, ни у москвичей из Агата).

Темпы строительства лодки казались нам такими мощными, что на регулярно проводимых ответственным сдатчиком диспетчерских совещаниях было как-то странно слышать о тех или иных отставаниях от графика. Мы были не только слушателями на этих совещаниях, иногда и нам приходилось принимать справедливые упреки, но чаще всего нам приходилось отбивать несправедливые обвинения и от ЛАО, и от ЭРы в задержке различного рода корабельных работ. Свалить вину с себя на контрагента было любимым делом судостроителей и в этом они были большими мастерами. Но очень быстро мы научились «держать удар» и аргументировано его отклонять. С началом нашей постоянной жизни на ЛАО мне вменялось в обязанность ежемесячно представлять Директору института докладную записку о ходе работ по комплексу. Забегая намного вперед, хочу сказать, что за весь период работы на ЛАО все мои докладные заканчивались всегда одинаково: «Обеспечено оперативное решение всех вопросов по комплексу. Вопросов от ЛАО, требующих решения руководства института, нет». Докладные записки писал я, но последние фразы были обязаны тому, что хорошо работали все скатовцы, — и те, кто был непосредственно на ЛАО, и те, кто помогал нам в институте.

В середине декабря я сумел убедиться на собственном опыте, что горячий крепкий чай, который заваривали строители, действительно оттягивает. В один из этих дней состоялось знаковое событие в нашей лаовской жизни. Мы получили в составе расходных материалов не только ветошь, изоляционную ленту, канифоль и прочие мелочи, а впервые еще и спирт — в судпроме и на Флоте, а возможно и ещё в каких-либо ведомствах этот продукт зовется «шило». Мне представляется, что истоки такого имени спирт получил от пословицы «шила в мешке не утаишь», т. к. многолетняя практика показывает, что как бы получатели этого продукта не маскировали и не скрывали сам факт его получения все, с кем приходится контактировать по работе, об этом знают. Прошло почти два месяца нашей «сухой» жизни, прежде чем произошло это событие, наш первый «праздник». Это время ушло на подготовку расчета потребности этого продукта, длительное и мучительное согласование с институтскими службами и нашим Заказчиком, а потом с ЛАО и их Заказчиком. Установка комплекса на лодку, его монтаж, настройка, испытания и сдача без «шила» немыслима, как и вообще строительство корабля. Могу с полной ответственностью сказать, что практически вся корабельная радиоэлектроника в определенных операциях монтажа и настройки требует применения спирта в качестве протирочного или промывочного материала. А все «остальные операции» со спиртом просто сопутствуют его основному применению.