Нина Соротокина - Принцессы Романовы: царские племянницы

В этом мире и подрастали маленькие царевны. Конечно, они видели трудовую жизнь усадьбы, в сопровождении мамок и нянек гуляли в саду, вызывали колокольчиком карпов и щук и кормили их с рук. Да, бытовала такая легенда в Измайловском: живут-де в тех прудах щуки с золотыми сережками. Игрушки царевен были великолепны, самые затейливые выписывались из-за границы.

Недалеко от дворца находился зверинец. Это была обнесенная забором роща, где на воле жили лоси, олени, кабаны и самые разнообразные пушные звери. Рядом находился птичий двор, где вместе с привычными птицами жили экзотические павлины. Может, именно этот двор сделал впоследствии царицу Анну Иоанновну заядлой охотницей. Она великолепно стреляла, особенно любила бить птицу влёт.

Три девочки: Катенька, Анна и Прасковья. Старшая Катюшка – белокожая, сдобная, озорная. Анна – нелюдимка, неизвестно в кого смугла, молчунья, взгляд настороженный, словно не доверяет всем. Мать ее недолюбливала, и она знала об этом. Младшенькая Прасковья вечно болеет, то и дело надо звать лекаря и лечить то простуду, то золотуху. А свет-Катюшка знай себе скачет и песни поет. За ее веселый и незлобивый нрав царица ее очень выделяла и сохранила эту нежную привязанность на всю жизнь.

Старшенькой шесть лет, пора учить ее грамоте. Прасковья Федоровна хотела видеть своих дочерей образованными, а потому загодя, Катюшке еще годик был, заказала иеромонаху Кариону Истомину «Букварь славенороссийских письмен со образованиями вещей и со нравоучительными стихами». Отец Карион знал толк в таких вещах. Он уже составлял учебники для царевича Алексея Петровича. Букварь был роскошен, весь расписан золотом и красками. Первой учительницей великой княжны была женщина – «дворцовая мастерица». Букварь читали до тех пор, пока не выучивали наизусть. Овладела Катюшка грамотой – тут подошла очередь и Анну учить, букварь она уже читала.

Потом в нежные пальчики вложили хорошо отточенное перо, и царевны принялись марать бумагу, осваивая азы правописания. Но этого мало, писать надо было уметь красиво. Наука каллиграфия была тогда в большом почете. Для улучшения почерка девочкам приходилось копировать прописи с краткими двустишиями нравственного и религиозного содержания. Не забывали и читать. Теперь это были куда более сложные, чем букварь, книги. Самым важным чтением была, конечно, Библия – Новый завет, читали и светскую литературу. Насколько девочки любили это занятие, мы не знаем.

Когда дочери достаточно подросли, во дворец был приглашен учитель-гувернер. Это был немец Иоганн-Христофор-Дитрих Остерман. Он должен был учить царевен языку, а также основам истории и географии.

Сейчас уже не разберешь, чему и как выучил Иоганн своих воспитанниц. Главным достоинством учителя являлось то, что он был старшим братом знаменитого впоследствии политического деятеля и кабинет-министра Андрея Ивановича Остермана. Вот анекдот, или просто забавная история того времени: педагог Иоганн представил своего младшего брата царице Прасковье. «Как тебя зовут?» – спросила она. – «Генрих, – ответил младший Остерман, – сын Ивана». – «Итак, – сказала Прасковья Федоровна, – по-нашему ты должен называться Андреем Ивановичем».

Младший Остерман был великолепным политиком. Умный, ловкий и дальновидный, он пережил четырех правителей и только с восшествием на престол Елизаветы потерял власть и попал в ссылку. Учитель Иоганн не сделал никакой карьеры. Приведем по этому поводу замечание современника: «Старший Остерман был величайший глупец, что не мешало ему, однако, считать себя человеком с большими способностями, вследствие чего он всегда говорил загадками». Однако царевны впоследствии бодро болтали по-немецки. И на том спасибо.

Теперь был нужен француз, и таковой нашелся в 1703 году – Стефан Рамбурх. Помимо французского языка он должен был преподавать царевнам «танцевальное искусство и поступь немецких учтивств». Бедный француз очень старался. Беда только, что, судя по его «просительным письмам», он не был силен в родном языке и грамматике. А что касается «учтивств», да еще немецких, откуда он вообще мог их знать?

Преподавал он в доме Прасковьи Федоровны пять лет. Его взяли учительствовать, пообещав платить 300 рублей в год. Поручителем выступил Иоганн Остерман. В итоге бедному Рамбурху почему-то так и не заплатили ни копейки. Случилось так, что письма его сохранились и попали в руки к историкам: он бил челом и в приказы, и царице Прасковье Федоровне, и дочерям ее, когда те уже подросли и даже успели выйти замуж. Безрезультатно. И только когда царица Прасковья Федоровна испустила дух, то есть пятнадцать лет спустя, учитель Рамбурх получил обещанные деньги. Царь Петр рассчитался сполна, заплатил 1500 рублей, чтобы француз мог вернуться в отечество.

Но осчастливленный Рамбурх не успокоился. Он принялся писать новые челобитные, требуя на этот раз чина. Ведь он обучал их высочества «зачалу и основанию французского языка»! А теперь он вернется на родину, у него два сына, без чина ему трудно будет обучить их всем наукам, чтобы они «с своим возвращением в Россию возмогли бы достойно явиться в службу и с пользой могли бы быть употреблены».

А сам-то он, учитель Рамбурх, был «употреблен с пользой»? Ни одна из царевен не умела писать по-французски, разговаривали они на этом языке с трудом и неохотно, а танцевала всласть одна Катюшка. Анна имела поступь тяжелую и вообще была нелюбезного нрава, Прасковья по слабости больше сидела в креслах, а свет-Катюшка была в центре внимания. Не обучай ее Рамбурх немецкой учтивости и танцеванию, она бы и без него порхала по паркету. Веселая, ловкая, и ранняя полнота ей не мешала.

Мы можем описать и первый бал, на который попала Екатерина. Ей четырнадцать. Впрочем, на свадьбу в Немецкой слободе взяли и Анну и Прасковью, хоть последней было всего десять лет. Женили одного из приближенных царя Петра. Празднество происходило в доме Лефорта – великолепном дворце в итальянском вкусе с богатыми, по-европейски украшенными покоями, огромной залой, сонмом огней и несмолкаемой музыкой. Свадьба праздновалась два дня. В первый день, соблюдая видимость обычая, мужчины и женщины веселились отдельно, но во второй, по новым правилам, дамы обрядились в немецкое платье. Был роскошный стол, винопитие и танцы. Конечно, царевна Катюшка блеснула на этом балу. Про строгую и сдержанную царевну Анну и болезненную Прасковью мы ничего не знаем.

Но веселая измайловская жизнь подходила к концу.

Однажды царь Петр пригласил Прасковью Федоровну с дочками на жительство в свою новую северную столицу. Оговоримся сразу: о том, что поселение на болотах и топях есть будущая столица, еще известно не было. Петру нужен был выход к морю. Он отвоевал у шведов исконно русские земли в устье Невы и, желая закрепиться здесь навечно, заложил на острове Янисаари, по-русски Заячьем, крепость. Легенда повествует, что 16 мая 1703 года царь собственноручно вспорол дерн штыком, уложил куски земли крестообразно и произнес: «Здесь будет город!» В вырытую канаву Петр опустил ларец с мощами св. апостола Андрея, засыпал ее, а сверху холма положил камень. Камень этот был окроплен святой водой и получил благословение.