Ян Веннер - Великие интервью журнала Rolling Stone за 40 лет

Что касается вашего имиджа, люди считают вас пробивным. Ну, известно, что всем приходится пробиваться и делать это творчески…

– Разве Мадонну обвиняют в том, что она пробивная? Спрашиваю я.

С вами все иначе. В других случаях говорят: «Такой-то – прилежный труженик», а вы…

– Занимаюсь саморекламой.

Вы это осознаете?

– Послушайте, я знаю, что имеется две группы правил. Значит, дело обстоит так. Я просто должен продолжать делать то, что делаю лучше всего, – и я знаю, что должен делать, – и не отступать от этого.

Я не могу позволить другим людям диктовать повестку дня.

Вы все еще видите вашу функцию как кинорежиссера в том, чтобы «проливать свет на проблемы», чтобы с ними можно было разобраться?

– Это не касается каждого фильма. Зависит от темы. Думаю, мы поставим себя в неловкое положение, если будем ожидать, что художник на все найдет ответ. Например, фильм «Школьное изумление» был посвящен разбору мелких, поверхностных различий, которые разобщают черных. По-моему, мы, черные, самые разобщенные люди на поверхности Земли.

Такая же дифференциация существует во многих культурах.

– Да, но не в том виде, как у нас. У нас нет тех свобод, как у других.

Имеется противодействие, возможно, фундаментальное противоречие между унификацией и разнообразием. Как вы его преодолеваете?

– Мне кажется, евреи очень разнообразны, но во многом они тесно сплочены. Вспомним Израиль: евреи объединены в государство Израиль.

Вы никогда не слышали, чтобы кто-то спорил так, как спорят евреи по поводу того, как быть с Израилем?

– Я знаю, что евреи более сплочены, чем черные, я это знаю.

Как вы думаете, почему? Исторические предпосылки?

– Мне не хочется углубляться в эту проблему евреев и черных.

Я не спрашиваю об отношениях между евреями и черными. Я спрашиваю, почему вам кажется, что евреи более сплочены, чем черные?

– Если говорить об Америке, мне кажется, евреев никогда не учили ненавидеть самих себя так, как ненавидят себя черные. Вот в чем разгадка: ненависть к самим себе. Это не значит, что евреев не преследовали. Я этого не говорю. Но их не учили ненавидеть себя на том уровне, на каком этому учили черных.

Когда людей преследуют, то естественно, что они сплачиваются; но когда тебе твердят, что ты самая низменная форма жизни на земле, что ты недочеловек, то зачем тебе хотеть объединяться с себе подобными? Кого ты ненавидишь? Самого себя.

«Парикмахерская Джо: Мы отрезаем головы», ваш программный фильм, поднимает проблему экономической уверенности в своих силах. Какая экономика…

– На самом деле у меня нет программы. Я говорю только, что черные слишком долго не помышляли о собственном бизнесе. Вот разгадка. Потому что, когда у вас есть бизнес, вы обладаете большей властью и можете делать все что угодно. Это было одним из главных вопросов в фильме «Делай как надо», посвященном известной пиццерии «У Сэла», отношениям между Сэлом и Баггин Аутом. Баггин Аут (Нанюхавшийся) справедливо полагает, что Сэл должен с уважением относиться по крайней мере к некоторым черным на «Стене славы», поскольку всеми своими доходами он обязан людям общины, черным и испанцам. Сэл, мне кажется, отличается большим здравомыслием, говоря: «Это, твою мать, моя пиццерия, и я могу делать с ней все что угодно». Когда вы открываете собственный ресторан, вы можете делать все что угодно. Конечно, Баггин Аут попытался организовать бойкот Сэлу, как у нас привыкли бороться с таким типом мышления. Но, в случае Баггина Аута, это дело не прошло.

Для бойкота требуется терпение, организация, решимость…

– И нечто большее, чем риторика, а именно этого у Баггина Аута и нет.

Грустно, что борьба перестает быть символом, когда экономические реалии обретают большую значимость. Можно потратить все свое время на попытки бойкотировать какой-нибудь корейский магазинчик деликатесов в Бруклине.

– Черные должны иметь свои фруктовые и овощные прилавки во Флэтбуше. Я бы свихнулся, если бы провел хотя бы год, бойкотируя только это корейское место! Для меня это не имеет смысла.

Сколько человек спрашивали вас: «Правильно ли поступает Муки?»

– Сколько человек живет в Нью-Йорке?

И что вы им отвечали?

– Черные никогда не задают этот вопрос. Только белые.

А почему?

– Потому что черные отлично понимают, почему Муки выбросил из окна мусорный ящик. Ни один черный никогда не спрашивал меня: «Правильно ли поступил Муки?» Никогда. Только белые. Они говорят так: «О, до этого момента мне так нравится Муки. Он такой милый. Зачем он только выбросил из окна мусорный ящик?» Черным такой вопрос даже в голову не придет.

Да, но то, почему ты что-либо делаешь, и правильны ли твои действия, – это совершенно разные вещи. Я знаю, почему он это делает, но…

– Но только белым хочется узнать, почему он это делает. Я выступал в прошлом году в двадцати пяти университетах, и меня все время спрашивали: «Правильно ли поступил Муки?»

А вы что?

– Временами чувствую, что правильно. Муки поступает так в ответ на то, что у него на глазах полиция в лице бесчестного Майкла Стюарта убивает Радио Рахима – и Майкл Стюарт тоже знает, что нечто подобное произошло не в первый, но и не в последний раз. Люди должны понять, что почти каждый мятеж с участием черных здесь, в Америке, случается из-за мелких инцидентов, как то: копы кого-нибудь убивают, копы избивают беременную черную женщину… Подобные инциденты спровоцировали мятежи по всей Америке. А мы все только обращались к истории. Муки не может наброситься на полицейских – они ушли. Как только погиб Радио Рахим, они бросили его тело в багажник автомобиля и смылись оттуда, так что они могли выдумать свою историю.

А то, что он набрасывается на Сэла?

– Думаю, ему очень нравится Сэл. По-моему, для Муки пиццерия «У Сэла» воплощает в себе все – и поэтому он на нее набрасывается. Она для него и мэр Коч, и копы – все.

Для него это «власть»?

– На тот момент – власть. Но когда пиццерия сгорела, он возвращается, чтобы расквитаться, еще почище, с другой. Взгляните на эти мятежи: черные жгут не деловую часть города, а дома своих соседей.

Вы заканчиваете тем, что купить пиццу больше негде; таков практический результат всего произошедшего. Вы не останавливаете полицию, вы…

– В этом ирония. Потому что только так эти люди могут по-настоящему бороться. Они чувствовали себя очень сильными в тот момент, но он ускользал от них.