Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 31. Март-апрель 1917

Оппортунисты, господствовавшие во II Интернационале, исказили учение Маркса и Энгельса о государстве революционного периода. Каутский в своей полемике с Панне-куком (1912) тоже покинул точку зрения Маркса {42}. Маркс учил, учась из опыта Коммуны 1871 г., что рабочий класс «die Arbeiterklasse nicht die fertige Staatsmaschine einfach in Besitz nehmen und sie für ihre eigene Zwecke in Bewegung setzen kann». Das Proletariat soll (muß?) diese Maschine (Armee, Polizei, Bureaukratie) zerbrechen {43}. Das ist, was die Opportunisten (Sozialpatrioten) und Kautskianer (Sozialpazifisten) entweder bestreiten oder vertuschen. Das ist die wichtigste praktische Lehre der Pariser Kommune und der russischen Revolution von 1905.

Wir unterscheiden uns von den Anarchisten dadurch, daß wir die Notwendigkeit des Staates für die revolutionäre Umwälzung anerkennen. Wir unterscheiden uns aber von den Opportunisten und Kautskianer dadurch, daß wir sagen: wir brauchen nicht die «fertige» Staatsmaschinerie, wie sie in den demokratischsten bürgerlichen Republiken existiert, sondern unmittelbare Macht bewaffneter und organisierter Arbeiter. Das ist der Staat, den wir brauchen. Das sind, ihrem Wesen nach, die Kommune von 1871, und die Arbeiterdelegiertenräte von 1905 und 1917. Auf diesem Fundament müssen wir weiter bauen [9]. Не дать восстановить полиции! Создать из народной милиции действительно всенародную, руководимую пролетариатом, милицию, «наше государство», с тем, чтобы капиталисты платили рабочим за дни, посвящаемые службе в милиции. Дополнить «чудеса пролетарского героизма», которые пролетариат проявил вчера в борьбе с царизмом и проявит завтра в борьбе с Гучковыми-Милюковыми, «чудесами пролетарской организованности». Вот лозунг момента! Вот залог успеха!

На этот путь толкают рабочих объективные условия: голод, необходимость распределять хлеб, неизбежность «Zivildienstpflicht» [10], необходимость добиться мира. Наши условия мира – говорил Ленин – такие: 1) Совет рабочих депутатов, как революционное правительство, заявил бы тотчас, что никакими договорами ни царизма ни буржуазии он не связан; 2) он опубликовал бы тотчас эти подлые, грабительские договоры; 3) он открыто предложил бы всем воюющим перемирие тотчас; 4) он предложил бы мир на условии освобождения всех колоний и всех неполноправных народов; 5) он заявил бы, что не доверяет буржуазным правительствам и зовет рабочих всех стран свергнуть их; 6) он заявил бы, что долги на войну заключала буржуазия и пусть капиталисты платят их.

Вот та политика, которая привлекла бы на сторону Совета рабочих депутатов большинство и рабочих и беднейших крестьян. Конфискация помещичьих земель была бы обеспечена. Это небыл бы еще социализм. Это была бы победа рабочих и беднейших крестьян, обеспечивающая мир, свободу, хлеб. За такие условия мира и мы согласны вести революционную войну! Ленин напомнил, что в «Социал-Демократе» № 47 (от 13. X. 1915) было уже заявлено, что от революционной войны такого рода не зарекается социал-демократия [11]. Помощь социалистического пролетариата всех стран была бы обеспечена. Подлые призывы социал-патриотов (вроде позорного письма Геда: «Сначала победа, потом республика») разлетелись бы, как дым.

Да здравствует русская революция! – закончил референт. – Да здравствует начавшаяся всемирная рабочая революция!

Написано 16 или 17 (29 или 30) марта 1917 г.

Напечатано 31 марта и 2 апреля 1917 г. в газете «Volksrecht» ММ 77 и 78

На русском языке впервые напечатано в 1929 г. в журнале «Пролетарская Революция» M 10

Печатается по рукописи

30/III. 1917.

Я только что прочитал в сегодняшней «Новой Цюрихской Газете», 30/III., № 557, в первом утреннем выпуске, следующее:

«Милан, 29 марта. С.-петербургский корреспондент сообщает об аресте некоего Черномазова, редактора начавшей выходить во время революции социалистической газеты «Правда». При старом режиме Черномазов был агентом тайной полиции и получал ежемесячно по 200 рублей. Руководимая им газета, требовавшая социалистической республики, резко нападала на Временное правительство с явной целью служить реакции. Вообще агитация безответственных кругов против правительства вызывает подозрение в сообщничестве со старым режимом и с врагом. Даже Совет рабочих и солдатских депутатов, который, по сравнению с Временным правительством, стоит на определенно радикальной точке зрения, отвернулся от этих кругов».

Это сообщение есть пересказ телеграммы, помещенной в шовинистской итальянской газете «Вечерний Курьер» («Corriere délia Sera») {45}, Милан, 29/III., и посланной туда из Петербурга 26/III. в 10 ч. 30 м. вечера. Чтобы разъяснить читателям, в чем состоит на этот раз обычная вообще у шовинистов «подтасовка», я должен начать несколько издалека.

«При старом режиме», именно с апреля 1912 г. по июль 1914, выходила в Петербурге ежедневная социал-демократическая газета «Правда». Фактически эта газета была органом Центрального Комитета нашей партии, Российской социал-демократической рабочей партии. Я писал в эту газету почти ежедневно из Кракова, где я в это время жил в качестве политического эмигранта. Социал-демократические депутаты Думы, принадлежавшие к нашей партии и сосланные царем в Сибирь за агитацию против империалистической войны, Бадаев, Муранов, Петровский, Шагов, Самойлов (до лета 1914 г. к этой группе принадлежал и Малиновский), постоянно приезжали в Краков, и мы советовались, как направлять газету.

Само собой разумеется, что царское правительство не только всеми силами окружало «Правду», имевшую до 60 тыс. тиража, шпионами, но и старалось провести в число ее служащих провокаторов. В числе провокаторов был и Черномазов, имевший в партийных кругах кличку «Мирон». Он втерся в доверие и стал в 1913 году секретарем «Правды».

Наблюдая вместе с группой депутатов деятельность Черномазова, мы, во-1-х, пришли к выводу, что он в своих статьях компрометирует наше направление, а во-2-х, является подозрительным в смысле политической честности.

Но найти заместителя было нелегко, тем более, что сношения группы депутатов с Краковом шли либо нелегально, либо через поездки депутатов, а эти поездки не могли делаться очень часто. Наконец, весной 1914 года нам удалось перевезти в Петербург Розенфельда (Каменев), который тоже был сослан царем в Сибирь в конце 1914 года вместе с нашими депутатами.

Розенфельд (Каменев) имел поручение отстранить Черномазова и отстранил его от дел совершенно. Черномазов был уволен. Наш ЦК назначил следствие по поводу подозрений против Черномазова, но собрать точных данных не удалось, так что объявить его провокатором петербургские товарищи не решились. Пришлось ограничиться отстранением Черномазова от «Правды».

Что Черномазов и, разумеется, другие провокаторы помогали царю сослать в Сибирь наших депутатов, это не подлежит сомнению.

От 13 ноября 1916 г. мы получили от петербургского «Бюро Центрального Комитета» нашей партии сообщение о том, что Черномазов снова делает попытки проникнуть в нелегальную организацию и что «Бюро» отстранило от организации «Мирона» и одно лицо, связанное с ним, и «поступит так со всяким, кто будет продолжать иметь с ним дело».