Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 34. Июль-октябрь 1917

Каменев и Зиновьев выдали Родзянке и Керенскому решение ЦК своей партии о вооруженном восстании и о сокрытии от врага подготовки вооруженного восстания, выбора срока для вооруженного восстания. Это факт. Никакими увертками нельзя опровергнуть этого факта. Двое членов ЦК кляузной ложью перед капиталистами выдали им решение рабочих. Ответ на это может и должен быть один: немедленное решение ЦК:

«Признав полный состав штрейкбрехерства в выступлении Зиновьева и Каменева в непартийной печати, ЦК исключает обоих из партии».

Мне нелегко писать это про бывших близких товарищей, но колебания я считал бы здесь преступлением, ибо иначе партия революционеров, не карающая видных штрейкбрехеров, погибла.

Вопрос о вооруженном восстании, даже если его надолго отсрочили выдавшие дело Родзянке и Керенскому штрейкбрехеры, не снят, не снят партией. Как же можно готовиться к вооруженному восстанию и готовить его, терпя в своей среде «видных» штрейкбрехеров? Чем виднее, тем опаснее, тем более недостойно «прощать». On n'est trahi que par les siens, говорят французы. Изменником может стать лишь свой человек.

Чем «виднее» штрейкбрехеры, тем обязательнее немедля карать их исключением.

Только так можно оздоровить рабочую партию, очиститься от дюжины бесхарактерных интеллигентиков, сплотив ряды революционеров, идти навстречу великим и величайшим трудностям, идти с революционными рабочими.

Мы не можем напечатать правды: что после решающего собрания ЦК Зиновьев и Каменев имели наглость требовать пересмотра на воскресном собрании, что Каменев бесстыдно кричал: «ЦК провалился, ибо за неделю ничего не сделал» (опровергать я не мог, ибо сказать, что именно сделано, нельзя), а Зиновьев с невинным видом предлагал проваленную собранием резолюцию: «Не выступать до совещания с большевиками, имеющими приехать 20-го на съезд Советов».

Подумать только: после решения центром вопроса о стачке предлагать собранию низов отложить его и передать (к съезду 20-го, а съезд отложили потом… Зиновьевы верят Либерданам), передать такой коллегии, которой устав партии не знает, которая над ЦК не властна, которая Питера не знает.

И после этого еще Зиновьев имеет наглость писать: «Так едва ли укрепляют единство партии».

Извольте это назвать иначе, как угрозу расколом.

Я на такую угрозу отвечаю, что пойду до конца, добьюсь себе свободы слова перед рабочими и, во что бы то ни стало, буду клеймить штрейкбрехера Зиновьева как штрейкбрехера. На угрозу раскола я отвечаю объявлением войны до конца, за исключение обоих штрейкбрехеров из партии.

Правление профессионального союза после месячных дебатов решило: стачка неизбежна и назрела, срок скроем от хозяев. После этого двое из правления идут в низы оспаривать решение и проваливаются. Тогда двое идут в печать перед капиталистами и выдают посредством кляузной лжи решение правления, срывая этим стачку на добрую половину или оттягивая ее до худшего времени, предупреждая неприятеля.

Вот полный состав штрейкбрехерства. И вот почему я требую исключения обоих штрейкбрехеров, сохраняя за собой право (ввиду их угрозы расколом) все опубликовать, когда можно будет публиковать.

Написано 19 октября (1 ноября) 1917 г.

Впервые напечатано 1 ноября 1927 г. в газете «Правда» № 250

Печатается по машинописной копии

Партия эсеров объявила торжественно и всенародно в своей главной газете «Дело Народа» от 18 и 19 октября, что новый земельный законопроект министра земледелия является «крупным шагом к осуществлению аграрной программы партии», что «ЦК партии настоятельно предлагает всем партийным организациям развить энергичную агитацию в пользу законопроекта и популяризовать его в массах».

Между тем этот законопроект министра С. Л. Маслова, члена партии эсеров, перепечатанный в главных частях «Делом Народа», есть обман крестьян. Партия эсеров обманула крестьян: она переползла со своего земельного проекта на помещичий, кадетский, план «справедливой оценки» и сохранения помещичьей собственности на землю. Партия эсеров торжественно и всенародно на своих съездах первой (1905 года) и второй (1917 года) русской революции обязалась поддерживать крестьянское требование конфискации помещичьих земель, т. е. перехода их к крестьянам безвозмездно. А в теперешнем проекте господина С. Л. Маслова не только оставляется помещичья собственность на землю, но даже плата крестьян за «арендуемые» земли, по «справедливой» оценке, поступает помещикам.

Этот законопроект господина С. Л. Маслова есть полная измена партии эсеров крестьянам, полный переход этой партии к привержничеству помещикам. Надо все силы напрячь, все усилия употребить, чтобы как можно шире распространить среди крестьян сознание этой истины.

«Дело Народа» от 18 октября напечатало §§ 25–40 проекта С. Л. Маслова. Вот основное и главнейшее из этого проекта:

1) В образуемый «временный арендный фонд» поступают не все помещичьи земли.

2) Зачисление помещичьих земель в этот фонд производится земельными комитетами, созданными по закону помещичьего правительства князя Львова от 21 апреля 1917 года.

3) Арендная плата крестьян за эти помещичьи земли устанавливается земельными комитетами «сообразно чистой доходности» и, за вычетом платежей, поступает «подлежащему владельцу», то есть помещику.

Это тройной обман крестьян эсерами, и поэтому на каждом из трех этих пунктов надо подробнее остановиться.

В «Известиях Всероссийского Совета Крестьянских Депутатов» № 88, от 19 августа, напечатан «примерный наказ, составленный на основании 242-х наказов, доставленных с мест депутатами на I Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов в Петрограде в 1917 году».

Эта сводка 242-х наказов, сделанная выборными от местных крестьян, есть лучший материал для суждения о том, чего хотят крестьяне. И этот сводный наказ вполне наглядно доказывает обман крестьян проектом С. Л. Маслова и партии эсеров.

Крестьяне требуют отмены права частной собственности на землю; обращения всей частновладельческой и т. д. земли в всенародное достояние безвозмездно; превращения земельных участков с высококультурными хозяйствами (сады, плантации и пр.) в «показательные участки», передачи их в «исключительное пользование государства и общин»; конфискации «всего хозяйственного инвентаря, живого и мертвого» и т. д.

Так выражены требования крестьян, точно и ясно, на основании 242-х местных наказов, самими крестьянами данных.