Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 34. Июль-октябрь 1917

((Эту статью я прошу переписать в нескольких экземплярах, чтобы одновременно и послать для печати в несколько партийных газет и журналов, и одновременно внести в ЦК от моего имени с такой припиской:

Настоящую статью я прошу рассматривать как мой доклад ЦК с добавлением моего предложения – назначить официальное расследование ЦК при участии москвичей не членов ЦК для установления факта, были ли общие учреждения на этой почве у большевиков с оборонцами, были ли блоки или сговоры, в чем они состояли и т. д. Необходимо официально расследовать факты и подробности, узнать все детали. Необходимо отстранить от работы членов ЦК или МК, ежели бы факт блока подтвердился, и внести вопрос о формальном отстранении их до съезда на первый же пленум ЦК, Ибо именно Москва теперь, после Московского совещания, после забастовки, после 3–5 июля, приобретает или может приобрести значение центра. В этом громадном пролетарском центре, который больше Петрограда, вполне возможно нарастание движения типа 3–5 июля. Тогда в Питере задача была: придать мирный и организованный характер. Это был верный лозунг. Теперь в Москве задача стоит совсем иная; старый лозунг был бы архиневерен. Теперь задача была бы взять власть самим и объявить себя правительством во имя мира, земли крестьянам, созыва Учредительного собрания в срок по соглашению с крестьянами на местах и т. д. Весьма возможно, что на почве безработицы, голода, железнодорожной стачки, разрухи и т. п. подобное движение в Москве вспыхнет. Крайне важно, чтобы в Москве «у руля» стояли люди, которые бы не колебались вправо, не способны были на блоки с меньшевиками, которые бы в случае движения понимали новые задачи, новый лозунг взятия власти, новые пути и средства к нему. Вот почему «следствие» по делу о блоке и порицание блокистам-большевикам, если таковые были, отстранение их, необходимо не только во имя дисциплины, не только для исправления уже допущенной глупости, а необходимо в существеннейших интересах будущего движения. Стачка в Москве 12 августа доказала, что активный пролетариат за большевиками несмотря на большинство, при голосованиях в Думу, у эсеров. Это очень похоже на ситуацию в Питере перед 3–5 июля 1917 г. Но разница гигантская: тогда Питер не мог бы взять власти даже физически, а если бы взял физически, то политически не мог бы удержать, ибо Церетели и К оеще не упали до поддержки палачества. Вот почему тогда, 3–5 июля 1917 г. в Питере, лозунг взятия власти был бы неверен. Тогда даже у большевиков не было и быть не могло сознательной решимости трактовать Церетели и К о, как контрреволюционеров. Тогда ни у солдат, ни у рабочих не могло быть опыта, созданного месяцем июлем.

Теперь совсем не то. Теперь в Москве, если вспыхнет стихийное движение, лозунг должен быть именно взятия власти. Поэтому сугубо важно и стократ важно, чтобы в Москве руководили движением подходящие люди, вполне понявшие и продумавшие этот лозунг. Вот почему еще и еще раз приходится настаивать на следствии и отстранении виновных.))

Написано 18–19 августа (31 августа – 1 сентября) 1917 г.

Впервые напечатано в 1928 г. в Ленинском сборнике VII

Печатается по рукописи

В заседании ЦИК Советов 4-го августа Л. Мартов сказал (цитируем по отчету «Новой Жизни»), что «критика Церетели слишком мягка», что «правительство не дает отпора контрреволюционным попыткам в военной среде» и что «в наши цели не входит свержение нынешнего правительства или подрыв доверия к нему…». «Реальное соотношение сил, – продолжал Мартов, – не дает сейчас основания требовать перехода власти к Советам. Это могло бы явиться лишь в процессе гражданской войны, сейчас недопустимой». «Мы не намерены свергать правительство, – заканчивает Мартов, – но мы должны указать ему, что в стране есть силы, кроме кадетов и военных. Это – силы революционной демократии и на них должно опираться Временное правительство».

Это – замечательные рассуждения Мартова, на которых стоит со всем вниманием остановиться. Замечательны они тем, что необыкновенно рельефно воспроизводят самые распространенные, самые вредные, самые опасные политические ошибки мелкобуржуазной массы, ее типичнейшие предрассудки. Из всех представителей этой массы Мартов, как публицист, наверное, один из наиболее «левых», из наиболее революционных, из наиболее сознательных и искусных. Именно поэтому полезнее разобрать как раз его рассуждения, чем какого-нибудь кокетничающего пустым набором слов Чернова или тупицы Церетели и т. п. Разбирая Мартова, мы будем разбирать то, что есть сейчас в идеях мелкой буржуазии наиболее разумного.

Крайне характерны, прежде всего, колебания Мартова по вопросу о переходе власти к Советам. До 4 июля Мартов был против этого лозунга. После 4 июля он – за. В начале августа он опять против, и заметьте, как чудовищно нелогична, как забавна с точки зрения марксизма его аргументация. Он против, ибо «реальное соотношение сил не дает сейчас основания требовать перехода власти к Советам. Это могло бы явиться лишь в процессе гражданской войны, сейчас недопустимой».

Вот путаница-то. Выходит, что до 4 июля такой переход власти возможен был без гражданской войны (святая истина!), но именно тогда Мартов был против перехода… Выходит, во-вторых, будто после 4 июля, когда Мартов был за переход власти к Советам, такой переход возможен был без гражданской войны: это явная, вопиющая фактическая неправда, ибо именно в ночь с 4 на 5 июля бонапартисты при поддержке кадетов и при лакейском услужении Черновых и Церетели приводят контрреволюционные войска в Питер. Взять власть мирным путем в этих условиях было бы абсолютно невозможно.

Наконец, в-третьих, у Мартова выходит, будто марксист или хотя бы даже просто революционный демократ вправе был отказаться от правильно выражающего интересы народа и интересы революции лозунга на том основании, что этот лозунг мог бы осуществиться «лишь в процессе гражданской войны»… Но ведь это же явный абсурд, явный отказ от всякой классовой борьбы, от всякой революции. Ибо кто же не знает, что всемирная история всех революций показывает нам не случайное, а неизбежное превращение классовой борьбы в гражданскую войну. Кто же не знает, что как раз после 4-го июля мы видим в России начало гражданской войны со стороны контрреволюционной буржуазии, разоружение полков, расстрелы на фронте, убийства большевиков. Гражданская война, изволите видеть, «недопустима» для революционной демократии как раз тогда, когда ход развития событий с железной необходимостью привел к тому, что ее повела контрреволюционная буржуазия.