Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 38. Март-июнь 1919

Надо вспомнить то время, когда разложение нашей армии объяснялось нетерпеливостью русских, но, как оказалось, это удел всех стран, вступающих на путь революции. Явный грабеж, которым сейчас занимаются «демократические» правительства в Париже, открывает массам глаза, тем более, что их нелады при дележе добычи, переходящие зачастую в серьезную ссору, перестали быть тайной {4}. При всех неблагоприятных условиях, в которых приходится жить Советской России, у нас есть один плюс, который подчеркивает и буржуазная газета «Тайме» {5}. В статье военного обозревателя она отмечает то быстро развивающееся разложение в армиях всех стран, которое неизвестно России. Только в России, по словам газеты «Тайме», армия не разлагается, а строится. Это одна из существенных частей нашего строительства за истекший год. Окруженные со всех сторон врагами, мы защищаемся, отвоевывая каждую пядь Советской России, и каждый месяц нашей борьбы приближает нас все больше и больше к мировой революции. Во всем мире мы первые взяли власть, и сейчас у нас управляют Советы трудящихся. Сумеем ли мы удержать власть? Если нет, то завоевание власти было исторически неправомерно. Но сейчас уже мы можем гордиться тем, что испытание это нами выдержано, и мы, несмотря на неисчислимые муки, власть трудящихся отстояли.

В дальнейшем тов. Ленин останавливается на вопросе о специалистах.

Некоторые из наших товарищей, говорит тов. Ленин, возмущаются тем, что во главе Красной Армии стоят царские слуги и старое офицерство. Естественно, что при организации Красной Армии этот вопрос приобретает особое значение, и правильная постановка его определит успех организации армии. Вопрос о специалистах должен быть поставлен шире. Мы ими должны пользоваться во всех областях строительства, где, естественно, не имея за собой опыта и научной подготовки старых буржуазных специалистов, сами своими силами не справимся. Мы не утописты, думающие, что дело строительства социалистической России может быть выполнено какими-то новыми людьми, мы пользуемся тем материалом, который нам оставил старый капиталистический мир. Старых людей мы ставим в новые условия, окружаем их соответствующим контролем, подвергаем их бдительному надзору пролетариата и заставляем выполнять необходимую нам работу. Только так и можно строить. Если вы не можете построить здание из оставленного нам буржуазным миром материала, то вы вообще его не построите, и вы не коммунисты, а пустые фразеры. Для социалистического строительства необходимо использовать полностью науку, технику и вообще все, что нам оставила капиталистическая Россия. Конечно, на этом пути мы встретимся с большими трудностями. Неизбежны ошибки. Всюду есть перебежчики и злостные саботажники. Тут необходимо было насилие прежде всего. Но после него мы должны использовать моральный вес пролетариата, сильную организацию и дисциплину. Совершенно незачем выкидывать полезных нам специалистов. Но их надо поставить в определенные рамки, предоставляющие пролетариату возможность контролировать их. Им надо поручать работу, но вместе с тем бдительно следить за ними, ставя над ними комиссаров и пресекая их контрреволюционные замыслы. Одновременно необходимо учиться у них. При всем этом – ни малейшей политической уступки этим господам, пользуясь их трудом всюду, где только возможно. Отчасти мы уже этого достигли. От подавления капиталистов мы перешли к их использованию, и это, пожалуй, самое важное завоевание, достигнутое нами за год внутреннего строительства.

Одним из серьезных вопросов нашего культурного строительства является вопрос о деревне. Советская власть предполагает самую широкую поддержку трудящихся. К этому сводилась вся наша политика по отношению к деревне за все это время. Необходимо было связать городских пролетариев с деревенской беднотой, и мы сделали это. Сейчас установлена самая тесная связь тысячами незаметных нитей. Как и всюду, здесь мы встречаемся с большими трудностями, ибо крестьяне привыкли себя чувствовать самостоятельными хозяевами. Они привыкли продавать свободно свой хлеб, и каждый крестьянин считал это своим неотъемлемым правом. Сейчас нужно проделать колоссальную работу, чтобы окончательно убедить их, что с тем разорением, которое нам оставлено войной, можно справиться только коммунистической организацией хозяйства. Здесь действовать надо уже не насилием, а только убеждением. Конечно, и среди крестьянства у нас есть открытые враги – кулаки, но в массе беднота и примыкающие к ней середняки идут за нами. Против же кулаков, как отъявленных наших врагов, у нас только одно оружие – это насилие. Когда мы начали осуществлять свою продовольственную политику по принципу предоставления излишков голодающим, нашлись такие, которые стали кричать крестьянину: «Тебя грабят!». Это – наряженные в меньшевистские, левоэсеровские или еще какие-либо другие шутовские костюмы отъявленные враги крестьян, рабочих и коммунизма, и мы с ними будем поступать впредь так же, как и поступали.

«Северная Коммуна» № 58, 14 марта 1919 г.

Печатается по тексту газеты «Северная Коммуна»

Товарищи, я хочу сейчас ответить на записки, из которых две не совсем ясные. В одной из них все-таки, по-видимому, две основные мысли. Во-первых, автор записки недоволен большевиками, которые будто бы зарвались, и сочувствует меньшевикам за постепенность. Во-вторых, задает вопрос о крестьянских восстаниях.

Что касается первого вопроса, то я должен сказать, что если так ставить обвинение против большевиков, то надо было указать, в чем они зарвались и чем хороша постепенность. Основное, что нас отделило от меньшевиков, было то, что мы настаивали на передаче всей власти Советам и зарвались настолько, что в октябре позапрошлого года ее взяли. А меньшевики требовали постепенности, не желая этой передачи власти. И, например, сочувствующий меньшевикам известный социалист Каутский в августе 1918 г. писал в брошюре, что большевикам брать власть не следует, потому что им не удержаться, и они погибнут и этим уничтожат целую партию. Я думаю, что этот взгляд ходом событий отвергнут, так что на нем не стоит останавливаться, особенно, если нет ясных возражений. В Германии Каутский настаивал на демократии, на учредилке. Советам власть давать нельзя – это говорили здешние меньшевики и немецкие. В Германии Учредительное собрание собрано, и там в январе и в марте произошел ряд громадных рабочих восстаний, гражданская война, в результате которой немецкие меньшевики во главе с Гильфердингом предлагали в последних статьях соединиться учредилке и Советам таким образом, чтобы центральному комитету Советов дать право приостанавливать решения учредилки и переносить вопрос на всенародное голосование. Это показывает, как немецкие меньшевики, и даже лучшие из них, запутались совершенно. Соединить учредилку с Советами, соединить диктатуру буржуазии с диктатурой пролетариата – эта идея заслуживает только насмешки.