Иван Баграмян - Так начиналась война

А вообще обстановка для войск 37-й армии в этот день сложилась настолько тяжело, что пришлось послать ей на помощь отдельные подразделения 4-й дивизии НКВД и части из железнодорожных войск фронта. 75, 76 и 77-й строительно-путевые и 31-й мостовой железнодорожные батальоны встретили врага на юго-западной окраине Киева.

Командир 76-го батальона капитан В. К. Куц и комиссар В. М. Ильин повели своих людей — путейцев, слесарей, плотников, землекопов — в атаку в районе Мышеловки. Грудь в грудь они сошлись с фашистами, потеряли многих товарищей, но оттеснили противника. А небольшая группа смельчаков во главе с С. П. Морозовым проникла во вражеский тыл, захватила минометную батарею и открыла из немецких минометов огонь по гитлеровцам, еще более усилив переполох в их рядах. Отважно дрались подразделения железнодорожных строителей капитана Слепкова, старших лейтенантов Комиренко, Юрина, Росся и других славных командиров.

Большую поддержку нашим частям оказали моряки Пинской военной флотилии. Отрядом кораблей командовал капитан 1 ранга П. С. Кравец. Плечом к плечу с воинами регулярных частей героически сражались ополченцы. Страх на врага наводили лихие налеты бронепоезда киевских ополченцев под командой Л. В. Василевского.

Каждый день боя стоил фашистам тысяч погибших солдат. Но и мы теряли лучших своих бойцов и командиров. В ряде частей оставалось совсем мало людей. В полках 147-й стрелковой дивизии, к примеру, теперь насчитывалось всего по 150–200 человек (я имею в виду лишь боевые подразделения — стрелков и пулеметчиков); в 3-й воздушно-десантной бригаде — 375 человек; в прославленном отряде генерала Матыкина — 300 бойцов, несколько больше было в 206-й стрелковой дивизии. Учитывая это, маршал С. М. Буденный направил под Киев из своего резерва 284-ю стрелковую дивизию. Вечером командир дивизии полковник Геннадий Петрович Панков с группой офицеров штаба спешно прибыл на командный пункт 37-й армии, а через день части этого соединения уже вступили в бой в районе поселка Мышеловка, который стал подлинной мышеловкой для значительных сил противника: сотни фашистских солдат так и не выбрались из нее.

С вводом в бой 284-й стрелковой дивизии с новой силой возобновили контратаки войска 37-й армии, и 12 августа враг был сломлен. Защитники Киева начали медленно, но неуклонно теснить его части на юг.

В эти дни к нам прибыло несколько установок неизвестных еще тогда на Юго-Западном фронте «катюш». Утром 15 августа они совершили огневые налеты в полосе наступления 147-й стрелковой дивизии. Уничтожающие залпы «катюш» произвели ошеломляющее действие на врага. Потехин на следующий день доложил, что на тех участках, где были произведены залпы, фашисты в панике покинули свои позиции.

А какое воодушевление вызвало появление реактивных минометов у наших бойцов и командиров!

Успешному отражению вражеского генерального штурма активно содействовали наши славные зенитчики и летчики, хотя действовали они в очень трудных условиях.

Фашистская авиация неистовствовала. Командование группы армий «Юг», теряя с каждым днем надежду на захват города, старалось ударами с воздуха разрушить мосты, прервать пути подвоза и тем самым подорвать дух защитников Киева. Целые стаи бомбардировщиков под прикрытием истребителей устремлялись к городу и переправам. Многократное превосходство в авиации не помогло врагу. Наши летчики в тесном взаимодействии с артиллеристами-зенитчиками зорко охраняли киевское небо. Если некоторым самолетам противника и удавалось достигнуть мостов, то меткий огонь и решительные атаки подоспевших истребителей не давали им вести прицельное бомбометание. Фашисты поспешно сбрасывали свой груз где придется и старались спастись бегством. В результате за все время обороны Киева враг так и не сумел нанести по городу удары, которые нарушили бы налаженный ритм его жизни.

Немалая заслуга в создании надежного противовоздушного щита над Киевом принадлежала руководителям противовоздушной обороны фронта генералу А. И. Данилову и майору В. А. Пеньковскому. В воздушных боях на подступах к Киеву в трудные для города августовские дни вновь отличились летчики 36-й истребительной авиационной дивизии, входившей в состав войск, обеспечивавших противовоздушную оборону столицы Украины.

Всем запомнился случай, происшедший 10 августа. В полдень одинокий советский истребитель патрулировал над южной окраиной Киева. Внезапно из-за солнца появились семь «мессершмиттов». Наши пехотинцы, наблюдавшие с земли, надеялись, что советский летчик уклонится от боя, чтобы дождаться подмоги. Но краснозвездный «ястребок» вдруг резко взмыл вверх и стрелой помчался навстречу фашистским самолетам. В бешеном вихре закружились истребители. Советский летчик вел бой с такой яростью и таким мастерством, что в первые же секунды два «мессершмитта» врезались в землю. Остальные поспешно повернули назад, увидев наши истребители, спешившие на помощь.

Потом мы узнали, что этим храбрецом оказался летчик 2-го истребительного полка 36-й авиационной дивизии комсомолец лейтенант В. Г. Карелин.

Вскоре киевляне стали свидетелями не менее изумительной воздушной схватки. Три советских летчика-истребителя — лейтенант А. Н. Мукомолов, младшие лейтенанты А. И. Борисов и уже знакомый нам Д. А. Зайцев — вступили в бой с 15 «мессершмиттами». Громадный клубок завертелся в небе. Могучий вой авиационных двигателей, беспрерывный треск пулеметных очередей. Из клубка вывалился самолет, закувыркался, падая. Наш? Нет, немецкий. Закрутился, летя в Днепр, второй «мессершмитт». А наши краснозвездные машины, каким-то чудом оставаясь невредимыми, продолжали атаки. Видя, что на помощь советским летчикам спешат товарищи, фашисты обратились в бегство.

На аэродром, где базировалась 15-я авиационная дивизия, напали 18 вражеских бомбардировщиков и 9 истребителей. Навстречу им успели подняться лишь пять летчиков 28-го истребительного авиационного полка: лейтенанты Герой Советского Союза А. Я. Федоров, Бочаров, Парфенов, Трифонов во главе с комиссаром эскадрильи политруком А. В. Руденко. Не раздумывая, пять смельчаков пошли в атаку. Строй фашистских бомбардировщиков рассыпался, несколько самолетов загорелось, а остальные повернули назад, сбрасывая бомбы где придется.

Один из сбитых фашистских пилотов, когда его привели в штаб, воскликнул:

— Ваши летчики — безумцы! Безрассудно идти в атаку при таком неравенстве сил!

Ему напомнили о результатах этой «безумной» атаки. Он пытался все объяснить случайностью. Немецких летчиков, дескать, просто ошеломила эта невиданная дерзость, на которую способны только сумасшедшие.

Где ему было понять душу советского человека! Наши летчики видели неравенство сил и отлично сознавали смертельную опасность, на которую шли. Безумцы? Что ж, о таких писал великий Горький: