Елизавета Бута - Выживший Хью Гласс. Настоящая история

Тот разговор вскоре перешел к реке Норт-Платт. Траппер собирался добраться до Маккинона по этой не изученной белыми людьми реке. До сих пор это не удавалось никому.

Жозеф Бразо пообещал предоставить Глассу снаряжение в счет долга Эшли, но день за днем говорил о том, что пока не время, нужно подождать еще. В форте Глассу делать было совершенно нечего. Можно было, конечно, начать искать здесь бобровые плотины, чтобы продать Жозефу шкурки и не одалживаться, но на это у траппера не было сейчас сил. Сломанные ребра напоминали о себе при каждом шаге, он продолжал прихрамывать, а пара следов от когтей на груди все еще гноились. Он шел на поправку, но не так быстро, как хотелось бы.

«Еще не сдох?» – с интересом спрашивали члены отряда Генри.

«Нет еще», – все разочарованней звучал голос Джейми.

Эти образы преследовали Гласса каждую ночь. Он уже тысячи раз рисовал себе самые разные сценарии встречи с членами отряда. Миллион раз он застрелил Бриджера и Фицджеральда и не меньшее количество раз избивал Эндрю Генри. Их поведение вполне можно было объяснить и оправдать. Особенно решение Генри оставить его с двумя трапперами. Как еще он мог поступить в той ситуации? Как могли повести себя Джейми и Джон? Как угодно, но только не хоронить еще живого человека. Бриджеру не перед кем было играть в благородство. Они с Фицджеральдом сочли, что никто никогда не узнает об этом. Какой смысл в подвиге, о котором никто не узнает? Лучше уж трусливо спасти свою шкуру от объявивших войну арикара. О трусости тоже никто не узнает, а в живых они останутся. Гласс всегда знал о главном правиле траппера: каждый сам за себя. Он сам не раз о нем напоминал остальным, но одно дело спасать свою шкуру, а другое – заживо хоронить и красть все, что способно было бы спасти Глассу жизнь.

Эти мысли сводили с ума и буквально гнали в путь. Он должен был добраться до Йеллоустона и посмотреть в глаза Бриджера. Сказать всем, что он жив. Доказать.

Наконец Жозеф Бразо сам нашел Гласса, который сидел за грязным столом салуна и мрачно разглядывал темно-коричневую жидкость в стакане.

– Я нашел вам компанию, – радостно объявил он.

– Я ее не искал, – ответил Гласс.

– В одиночку вы не дойдете до Йеллоустона. Туда собирается делегация из пяти человек. Плюс поедет один переводчик: старый Туссен Шарбонно, он еще с Льюисом и Кларком ходил. Им требуется хороший охотник, а вы доказали свою квалификацию, – усмехнулся Бразо, указав на шрамы от когтей гризли. – В любом случае выбора у вас все равно нет, – слишком добродушно подытожил он.

Они выдвинулись в путь спустя несколько дней, после того как Бразо оповестил Гласса о том, что он «прошел собеседование». Гласса волновало лишь снаряжение, а Бразо выделил его предостаточно. Делегация отправлялась с дипломатической миссией. Они хотели наладить торговлю с индейцами близлежащих районов, а для Бразо это было важнее, чем для кого бы то ни было. Зимние вещи, оружие, провизия, большая пирога – все было к их услугам. Общество тяготило Гласса, но в чем-то Бразо был действительно прав. Что бы там ни было, в одиночку этот путь займет слишком много времени.

Туссен Шарбонно, невысокий пожилой мужчина с маленькими, бегающими глазками, не нравился Глассу более всего. Переводчик знал несколько наречий индейцев и понимал практически все языки, которые могли им встретиться на пути, поэтому Шарбонно был им необходим, как никто. Поскольку с индейцами в первые дни путешествия общаться не приходилось, единственной пользой от Шарбонно были его удивительные кулинарные умения. Он был способен из чего угодно приготовить праздничный ужин. Его рецепт колбасы из мяса бизона и вовсе вошел в историю благодаря канадской экспедиции трапперов, в которой он участвовал несколько лет назад. На этом достоинства переводчика заканчивались.

Шарбонно намеревался взять в поход одну из своих индейских «жен», но Бразо категорически запретил ему думать об этом. Шестнадцатилетние девушки были беременны и совершенно точно не перенесли бы такого путешествия. Шарбонно не понимал, в чем проблема. Переживут, не переживут… Да какая разница. Индейская жена в здешних местах – гарантия безопасности, вот что важно.

– Тебя наняли переводчиком, заплатили аванс, выполняй условия контракта, – отрезал Бразо, когда Шарбонно в очередной раз начал упрашивать его.

Шарбонно смирился, но с первого же дня начал изводить всех рассказами о своих двух женах. Подробности его личной жизни становились день ото дня все откровеннее и противнее. Его просили помолчать, но Шарбонно просто физически не мог молчать дольше нескольких минут.

На ночь они устраивались возле берегов реки. Они старались привлекать как можно меньше внимания и ночевать прямо возле воды, размещая лагерь так, чтобы в случае нападения индейцев можно было быстро погрузить вещи на пирогу и сбежать. Шарбонно однажды предложил сходить на разведку и переговорить с индейцами по поводу покупки у них товаров. Нужные экспедиции народы жили в нескольких днях пути отсюда, но лишние торговые связи еще никому не вредили.

Гласс по ночам обычно отправлялся на охоту. В тот день он, как и всегда, молча повесил на плечо винтовку и отправился в глубь леса. Шарбонно предложил сходить к кроу, поселения которых располагалось неподалеку от места стоянки. Переводчик обещал вернуться через пару часов, но не пришел и через шесть. Он так и не появился. Официально считается, что ему удалось скрыться у дружественных кроу в день, когда на лагерь напали арикара. Существует также мнение, что сам Шарбонно подговорил арикара либо рассказал координаты лагеря в обмен на свою жизнь.

Арикара напали внезапно. Приблизительно в четыре утра, когда все пятеро мужчин благополучно храпели в лагере, разбитом возле своей пироги, воздух разрезал десяток стрел. Небольшой отряд индейцев уступал и в подготовке, и в качестве оружия; их единственным преимуществом могла стать лишь внезапность. Ею они и не преминули воспользоваться. Стрелы смертельно ранили двоих участников похода. Остальные проснулись и стали ошарашено оглядываться по сторонам, силясь понять, что происходит. Зимнее солнце еще даже и не думало подниматься, вокруг была совершенно непроглядная ночь. Трое членов экспедиции похватали свои вещи и прыгнули в пирогу. Им даже удалось отплыть на приличное расстояние, но арикара не собирались их отпускать. Лучники преследовали их по берегу, а несколько индейцев бросились в воду и стали нагонять пирогу по воде.

Гласс удачно поохотился вечером и решил переночевать подальше от лагеря. Он частенько так делал. Таким нехитрым образом можно было позволить себе несколько часов отдыха от людей. Эта его привычка всегда вызывала недоумение и раздражение со стороны товарищей. В этот раз она спасла ему жизнь.