А. Глумов - Н.А.Львов

В древности через Торжок проходили, а в Митине и Прутне особенно близко соприкасались жизненно важные артерии страны - Новгородский, позже Петербургский тракт и отрезок водного пути Вышневолоцкой системы - река Тверца.

В начале XVIII века, в связи с реконструкцией Петром I этой водной системы, в обход Прутенских порогов был построен шлюз - сооружение полукилометровой длины. Уровень воды регулировали два шлюзовых затвора и два водоспуска. У шлюза на правом берегу в регулярном порядке были расположены казармы, цейхгауз, конюшни и др. Дорога с булыжным «квадратно-диагональным» мощением соединяла две площади, находившиеся одна у входа в шлюз, другая - у выхода из него. Подъем судов к шлюзу, как и раньше, осуществлялся при помощи конской тяги, поэтому оставалась необходимость в «бурлацких» дорогах и служебных постройках на левом, террасированном берегу вдоль Митина. Остроконечный шпиль колокольни прутенской церкви служил ориентиром дорог от «селец» Василева и Митина, а также для речных судов.

В конце XVIII века, когда судоходство по реке и езда по столичному тракту достигли наибольшей интенсивности, Львов создает здесь выдающийся ансамбль, включающий две усадьбы, разделенные рекой. Прежний композиционный центр, с вертикалью церковной колокольни в Прутне, сохранил свое значение в планировке усадеб, однако доминировать стали усадебные дома и парковые сооружения.

В Митине это был террасный «скальный» сад с ключевым садком на крутом откосе берега и каскад прудов на ручье Митинском, протекавшим в глубоком овраге и впадавшим в Тверцу. Террасный уступ вдоль митинского берега соединял ряд архитектурно своеобразных построек: пирамида-погреб, кузница, ключевой колодец, складские «под сводами» помещения, производственные здания. К нижней террасе и переправе в Василево вел мощеный спуск.

В Василеве, где дом был расположен в глубине от берега на левой стороне ручья Безымянного, это была грандиозная система террасных прудов. Затейливые гроты из огромных глыб «дикого» камня декорировали плотины, ориентируя композицию прудов от Тверцы вверх к монументальному мосту. Его арочный валунный пролет, перекинутый через «шейку» переливающихся один в другой прудов, фланкировали вольеры для водоплавающих птиц - лебежатники. Мост, расположенный под углом к оси каскадных спадов и прудов, всей своей стометровой длиной был обращен к усадебному дому. Именно от дома он выглядел особенно эффектно благодаря своей рельефной «валунной» пластике, площадкам для птиц и др. В свою очередь с моста была одна из лучших видовых точек на дом. Мост заканчивался по сторонам плавными поворотами; северный вел к дому, а южный - к постройкам на возвышенности, с которой открывался далекий вид на реку Тверцу и далее на Торжок.

В Митине и в Василеве как нигде очевидно, что имел в виду Львов, когда говорил о «живом подножьи дому», о его композиционном значении в решении проблемы объединения здания и его местоположения «совокупно» в одно целое. Создавая «подножье», Львов не только архитектурно осмысливал прилегающую к дому территорию, но стремился раскрыть дали, перенося предметы, «так сказать, из-за нескольких верст в пределы самого сада». Движение судов, вид села, вращение мельничного колеса, шум каскада - все оживляло, по мнению Львова, архитектурный облик усадьбы.

Контраст легких архитектурных форм деревянных домов в Митине и в Василеве с основанием из «дикого» камня-валуна способствовал художественной выразительности всего ансамбля. Прием контраста применялся и в композиции каменных сооружений; в Митине мощные валунные архивольты входных ниш погребапирамиды живописно выделялись на фоне гладких ее граней, облицованных тесаными плитами. Валунная кладка в сооружениях конца XVIII века обладала «естественной» живописностью в отличие, например, от регулярности валунной кладки прутенского шлюза. Львов и каменных дел мастера проявили подлинную виртуозность в использовании этого на первый взгляд грубого материала в сооружениях Митина и Василева, а также Грузин, Райка, Тысяцкого и многих других усадеб. Архаизированный в «диком» камне-валуне ордер, архивольты проемов и сводов получили широкое распространение в местной строительной практике. В обширной палитре архитектурно-декоративных возможностей камня особенно ценились естественная «дикость» валуна, слоистость его структуры, многоцветность. Иногда эти свойства усиливались: цвет и фактура - обжигом, форма - околом.

Для здешних строителей первоисточником выполненных в местном камне классических архитектурных форм были сооружения в Никольском, где Львов создал ряд глубоко эмоциональных архитектурных «сцен». При въезде в усадьбу возвышался мавзолей - купольная ротонда строгого римско-дорического ордера с колоннадой на пьедестале, выложенном из крупных блоков колотого валуна и заключавшем в себе усыпальницу. Пологий пандус к мавзолею, темное зеркало пруда с уровнем воды, превышавшем подъездную дорогу, источники и каскад в основании насыпного холма, березы на фоне вечнозеленых кедров - все настраивало на торжественный лад.

Иное, по эмоциональной выразительности, окружение землебитного дачного комплекса, построенного Львовым в своей усадьбе для П. Л. Вельяминова «на горе Петровой над кузницей». Если мысленно восстановить облик кузницы, освободить ее заложенные проемы, то легко можно представить, как наряден был ее каменный декор при вспышках горна. Ионический архитектурный ордер усадебного дома, партерный южный склон, павильон-пирамида в «собственном» садике вызывали чувство праздничности, уюта. Львов иногда считал необходимым превратить меланхолический вид в веселый. Поэтому он раскрывал дали, расчищал лес, вырубая деревья, уменьшал тень, использовал звуковые эффекты бегущей воды.

Романтические образы в архитектурном творчестве Львова, ярко проявившиеся в строительстве новоторжских усадеб, привлекли внимание А. С. Пушкина. В книге «Тверской край в рисунках Пушкина» (М., 1976) ее автор Р. Ф. Керцелли отождествляет графические пейзажи Пушкина с местами, вдохновлявшими поэта на эти зарисовки. Среди них - усадьбы, созданные Львовым. Это открытие столь значительно для понимания взглядов Пушкина, позволило поместить в книге портрет Львова. До сих пор было известно, что среди книг Пушкина имелись две летописи, обнаруженные и изданные Львовым. Известно также, что Пушкин цитировал литературные произведения Львова. Исследования Керцелли открывают новую сторону отношений Пушкина к произведениям Львова, но уже Львова-архитектора.

Усадьбами, впечатлявшими Пушкина, автор вполне убедительно называет Грузины - имение Полторацких и Митино-Василевский усадебный комплекс. Можно отметить, что сооружения в духе романтизированной «валунной» классики, привлекшие внимание Пушкина, здесь повсеместны, и истоком их, как уже говорилось, является находящаяся поблизости собственная усадьба Н. А. Львова - Никольское.