Генрих Гемков - Август Бебель

Именно знание марксизма позволило Бебелю за двадцать один год до первой империалистической войны так точно предсказать дальнейший ход общественного развития.

С Фридрихом Энгельсом Бебель поддерживал дружеские отношения до последних лет его жизни, более того, их связывали узы сердечной дружбы. «Я, по крайней мере, и поныне благословляю тот день, когда ты начал регулярно со мной переписываться», – писал в возрасте семидесяти лет один из основоположников научного коммунизма своему другу и ученику и констатировал: «поистине удивительно» «согласие между нами в направлении и образе мыслей…» [74] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 38, стр. 56. .

После многократных посещений Фридриха Энгельса в Лондоне Бебель в 1893 году смог наконец приветствовать его на немецкой земле. Направляясь в Цюрих на конгресс II Интернационала, он вместе с женой встретил своего друга в Кёльне, сопровождал его в Швейцарию, а после завершения конгресса через Вену и Прагу – в Берлин. Энгельс жил на квартире Бебеля на Гроссгершен-штрассе 22а, находясь на попечении и пользуясь гостеприимством Юлии. Здесь, в столице Германии, он смог лично убедиться в силе немецкого социалистического движения и его решимости продолжать борьбу.

Не прошло и двух лет, как Бебель отдал последний долг своему великому другу и учителю. Как один из самых близких Энгельсу людей, он присутствовал на скромной траурной церемонии, состоявшейся в Лондоне 10 августа 1895 года. В короткой взволнованной речи он воздал должное другу, «который, как никто другой, подходил для роли международного доверенного лица сознательного пролетариата всех стран…» и от имени миллионов социалистических рабочих поклялся Энгельсу «все успешнее воплощать в дела и претворять в действительность лозунг „Пролетарии всех стран, соединяйтесь!“, провозглашенный им и нашим незабвенным Карлом Марксом почти пятьдесят лет назад, пока не будет окончательно разрушена бастилия капитализма» [75] «Vorwärts». Berlin, 15. August 1895. .

Фридрих Энгельс назначил Августа Бебеля одним из душеприказчиков в отношении его и К. Маркса литературного наследства. Бебель очень серьезно отнесся к возложенной на него задаче. Однако прежде всего он чувствовал себя обязанным в политической борьбе защищать революционное завещание Маркса и Энгельса. Это было нелегко, так как на исходе XIX века общественное развитие, а тем самым и классовая борьба пролетариата вступили в период, который выдвинул новые проблемы и задачи.

На рубеже нового века на смену капитализму свободной конкуренции пришло господство монополий. Капитализм вступил в свою высшую – империалистическую – и последнюю стадию, ибо при господстве империализма все общественные противоречия обостряются в столь сильной степени, что социалистическая революция становится неизбежной, исторически обусловленной необходимостью. Перед лицом этих изменений революционной партии рабочего класса необходимо было пересмотреть свою политическую, теоретическую и организаторскую деятельность в соответствии с новыми задачами.

Таковы были выводы, к которым пришел Владимир Ильич Ленин и которые явились результатом блестящего знания им материалистической диалектики, овладения теоретическим наследием Маркса и Энгельса и творческого применения его к новым условиям классовой борьбы.

Для Бебеля, являвшегося подлинным марксистом, единственной альтернативой капиталистическому обществу был социализм, к которому приведут лишь упорная классовая борьба и пролетарская революция. Однако Бебель находился в плену условий и форм борьбы партии в период домонополистического капитализма, поэтому он не понял, что новая стадия капитализма требует иной партии рабочего класса: партии нового типа, характерными чертами которой являются демократический централизм, пролетарская дисциплина, теоретическая и в равной мере идеологическая чистота, сплоченность. Вместе с тем именно Бебель, так же как Пауль Зингер и Роза Люксембург, своевременно заметил и объяснил конкретные черты новой, империалистической стадии капитализма – такие, как концентрация и централизация капитала и неистовое стремление империализма к экспансии.

Однако у него еще не было ясного представления об империализме в целом, а это привело к тому, что в начале нового века Бебель допустил ряд ошибок, особенно в тактических вопросах. Но всегда это были, как подчеркивал В.И. Ленин, «ошибки человека, – с которым мы идем одним путем и которые исправимы только на этом, марксистском, социал-демократическом пути» [76] В.И. Ленин. Соч., т. 47, стр. 115. . До конца своих дней Бебель оставался революционным пролетарским вождем, безгранично преданным рабочему классу и марксизму.

Четкая классовая пролетарская позиция Бебеля позволила ему в период наступления империализма дать решительный отпор ревизионистам и со всей силой своего авторитета заклеймить их как раскольников единой революционной партии рабочего класса. С предводителем ревизионистов Эдуардом Бернштейном Бебель долгие годы был связан узами дружбы. Однако для него не существовало компромиссов, если дело касалось идейных основ партии. Под предлогом якобы жизненной необходимости «ревизии» марксизма ревизионисты пытались выкинуть его за борт, обезоружив тем самым рабочий класс.

Эту антимарксистскую, буржуазную сущность ревизионизма Бебель подверг беспощадной критике уже в 1899 году на съезде партии в Ганновере, где им был прочитан основной доклад, длившийся шесть часов. Возражая ревизионистам, заявлявшим о возможности с помощью мелкобуржуазной реформистской политики «мирного врастания в социализм», Бебель говорил: «Мы противостоим буржуазным партиям, как партия революционная, поскольку мы стремимся вместо существующего государственного и общественного строя установить строй принципиально иной, социалистический, несовместимый с буржуазным… Мы должны прежде всего исходить также из того, что преобразование буржуазного общества – это дело только рабочего класса…» [77] «Protokoll über die Verhandlungen…», S. 122.

Подавляющее большинство делегатов одобрительно встретило эти слова Бебеля. Но несмотря на почти единодушное осуждение ревизионистов, они не были разбиты. Это объяснялось тем, что Бебель и его марксистские соратники не понимали закономерности связи империализма и ревизионизма и – как следствие этого – не проявили необходимой последовательности и не потребовали исключения ревизионистов из партии. В результате ревизионисты, несмотря на идеологическое поражение на последующих партийных съездах, смогли продолжать внутри партии свою губительную, враждебную ей работу.