Михаил Куманин - Отправляем в поход корабли

- Выручат горы, - говорит он нам. - Скоро на перевалах выпадет снег и всякое движение там прекратится. Если егеря и смогут перебраться через хребет, то технику им перевезти не удастся. А одну пехоту мы одолеем. Конечно, если враг не застигнет нас врасплох.

Секретарь горкома участвует в разработке планов будущих рубежей обороны. Обещает, что коммунисты города поднимут все трудоспособное население на рытье окопов.

Проводим рекогносцировку местности. Колхидская долина в то время была сильно заболочена. Здесь трудно возводить укрепления. Это, конечно, не в нашу пользу. Но, с другой стороны, есть и определенные выгоды для обороняющегося. Враг может наступать только по дорогам. Значит, нужно их оседлать в первую очередь. Широко используем естественные препятствия - реки Хоби и Рион.

Где должен пройти дальний рубеж? Предлагали вынести его как можно дальше от города, чуть ли не к склонам хребта. Но тогда линия обороны растянется на многие десятки километров и у нас просто не хватит сил занять ее. А главное, мы не сможем использовать наше основное оружие - артиллерию кораблей и береговых батарей.

Решаем создать вокруг базы три оборонительных рубежа. Первый пройдет в 15-20 километрах от портов. Он, будет самым сильным и по инженерному оборудованию, и по насыщенности огневыми средствами. Второй и третий рубежи - в 5-6 километрах от первого, ближе к стоянкам кораблей.

Строить укрепления выходят все части морской пехоты [65] базы, моряки кораблей и несколько десятков тысяч горожан.

Рыть на заболоченной местности нельзя. Фортификационные сооружения строим насыпного типа. Они мне знакомы по первой империалистической войне. Под Ригой мы возводили подобные укрепления. Насыпали подушку из сухого грунта, ставили на нее деревянный каркас, а потом обваловывали землей. Окопы и блиндажи получались крепкими и не раз спасали русских солдат от ураганного огня немецкой артиллерии. Взводные убежища, выступавшие холмами на открытой местности, выдерживали прямые попадания восьмидюймовых гаубиц. Вот и сейчас, четверть века спустя, я вижу, как в Колхидской долине вырастают насыпные окопы и пулеметные гнезда. Впереди них - проволочные заграждения в три кола. На дорогах - железобетонные орудийные капониры из сборных конструкций, изготовленных в Поти.

Вместе с начальником артиллерии, флагманскими артиллеристами соединений кораблей, командирами артиллерийских дивизионов и батарей береговой артиллерии, не теряя времени, мы произвели рекогносцировку местности. Тщательно изучили подступы к переднему краю обороны, наметили места командных пунктов.

Надо начинать пристрелку реперов, но риск большой - снаряды должны пролетать над населенными пунктами.

И отказаться от пристрелки мы не можем. Она нам сэкономит время. Если сюда придет враг, мы будем вести огонь сразу на поражение. Я решил поговорить с артиллеристами. Призвал к осторожности. Как можно тщательнее надо подготовиться к стрельбе: малейшая ошибка приводит иногда к беде.

На следующий день батарея капитана Лаптева начала пристрелку.

Узлы сопротивления, перехватывающие дороги, имеют круговую оборону, со всех сторон обнесены проволочными - заграждениями, стальными рогатками и малозаметными препятствиями.

Делаем завалы и засеки. Тщательно отрабатываем систему огня. Гидрографы строго «привязывают» к местности корабли, по существу превращающиеся в неподвижные [66] батареи. Каждый корабль имеет свою огневую цель. Получают задачи береговые батареи. Готовятся и зенитчики: в случае нужды и они будут стрелять по наземным целям. В артиллерийских складах оказалось несколько десятков полевых орудий. Их тоже пускаем в дело, вручаем артиллеристам морской пехоты и сошедшим на берег корабельным комендорам. Таким образом, получаем еще несколько батарей. Их преимущество, что они на колесах, - легко перебрасывать с позиции на позицию.

Рубежи построили менее чем за месяц. Артиллеристы и морские пехотинцы одновременно учились.

Пожалуй, самым трудным для нас было добиться мобильности наших частей. На реках не хватало мостов. Приходилось пользоваться примитивными переправочными средствами. Морские пехотинцы отрабатывают способы форсирования водных преград, учатся быстро собирать плоты на резиновых надувных поплавках. Одновременно ставим вопрос о сооружении стационарного моста через реку Молтаква. Наше предложение рассматривается на бюро городского комитета партии. Горком обратился к Центральному Комитету компартии Грузии и Совету Народных Комиссаров с просьбой отпустить средства для постройки моста. Просьба была удовлетворена. Саперная рота: базы и хозяйственные организации города принялись за работу.

- Делайте так, чтобы мост и после войны служил нам, - наказывал Габуния.

Саперы и строители потрудились на славу. Мост соорудили за полтора месяца, а простоял он много лет.

За нашими приготовлениями к отражению атак наземных войск противника внимательно следил командующий Закавказским фронтом генерал армии Иван Владимирович Тюленев. Я ему несколько раз докладывал о ходе оборонительных работ. Когда рубежи были в основном готовы, мы попросили командующего прислать к нам опытного инженера, чтобы он проверил их качество. В базу приехал начальник инженеров фронта, осмотрел сооружения. Работу признал безупречной.

Нападения вражеских войск можно было ожидать с минуты на минуту. Чтобы своевременно получать [67] информацию о действиях противника, мы направили в штаб 46-й армии, оборонявшей скаты хребта, и в ее передовые дивизии наших офицеров связи вместе с передвижными радиостанциями, смонтированными на автомашинах. Офицер связи при штабе армии капитан 3 ранга Федоров - человек знающий и энергичный. Там встретили его хорошо, быстро ввели в курс дела. Сообщения от Федорова поступали обстоятельные и подробные.

События развивались быстро. Как-то вечером офицер связи радировал тревожную весть: двигаясь со стороны Черкесска, враг оттеснил ослабленные части Закавказского фронта, захватил Клухорский перевал; передовые отряды немецкого 49-го горнострелкового корпуса начали спускаться по южным скатам хребта.

Значит, враг от нас всего в 50-60 километрах!

Силы базы немедленно привели в боевую готовность. О случившемся докладываем командованию флота. Ф. С. Октябрьский в свою очередь радирует о сложившейся обстановке в Москву. Верховное Главнокомандование приняло срочные меры, чтобы выправить положение. К перевалам были брошены свежие части.

Но обо всем этом мы узнали много позже. А в те тревожные часы штаб базы вдруг перестал получать донесения от офицера связи. Мы провели бессонную ночь.