Гавриил Зданович - Идем в наступление

В конце мая на станции Фролово Сталинградской области дивизия получила недостающее вооружение и транспорт. Здесь же в ускоренном темпе были завершены [16] занятия личного состава по практическому освоению оружия и боевой подготовке. Шло сколачивание частей и подразделений.

Получив затем боеприпасы, горючее, подвижной состав, а также запасы продовольствия и фуража, бойцы 203-й двинулись на фронт и до августа сооружали оборонительные позиции на Дону, северо-западнее станицы Вешенская.

18 августа поступил первый боевой приказ: форсировать Дон в районе станицы Еланская. Три дня ушло на подготовку. Операция началась в ночь на 22 августа. Переправиться удалось так внезапно, что итальянские вояки не успели оказать серьезного сопротивления.

Первая удача окрылила людей.

Батальон старшего лейтенанта Николая Федоровича Бузюргина обрушился на врага и выбил его из хутора Плешаковский. Развивая успех, бойцы заняли хутора Нижний Кривский и Верхний Кривский. При этом они истребили 155 и взяли в плен 68 солдат противника, захватили склады с боеприпасами, обмундированием, продовольствием и много оружия.

В батальоне старшего лейтенанта Зурана Абодеевича Алиева первыми в атаку бросились коммунисты во главе с политруком Виктором Владимировичем Сендеком и сержантами Благодаром и Пискуном. Они уничтожили огневые точки противника, захватили пулемет и личным примером увлекли за собой товарищей. Батальон успешно выполнил задачу: занял господствующую высоту, захватил трофеи, пленных и уничтожил около ста вражеских солдат.

В стремительно развивавшемся наступлении дивизия овладела плацдармом глубиной до 13 и шириной до 12 километров и совместно с соседними подразделениями полностью разгромила два полка 2-й итальянской альпийской дивизии. Враг потерял только убитыми до 2000 человек. В плен попали 143 солдата и офицера. Было захвачено большое количество винтовок, легких и станковых пулеметов, 7 пушек, 15 автомашин, 13 минометов и огнеметов, а также несколько складов с боеприпасами и продовольствием, инженерно-техническим имуществом и средствами связи.

В результате противник был вынужден перебросить на Дон часть войск и авиации из-под Сталинграда. А это [17] и требовалось, чтобы хоть немного облегчить положение защитников волжской твердыни...

За первые успешные бои 150 воинов дивизии получили ордена и медали. Среди них старшие лейтенанты Н. Ф. Бузюргин, З. А. Алиев и политрук В. В. Сендек.

Так славно начался боевой путь 203-й. И вдруг 26 августа досадное, нелепое поражение под хуторами Бахмуткин и Рубашкин. Но об этом речь еще впереди...

* * *

Воспользовавшись затишьем на фронте, мы продолжали оборудовать полосу обороны и одновременно взялись за учебу. Начали с того, что собрали всех старших командиров и политработников и обсудили с ними ту боевую задачу, которая стояла перед дивизией... 26 августа. Да, я не ошибся. Я снова и снова возвращался к тому дню, стараясь извлечь из жестокого урока пользу на будущее. Прежде всего надо было доказать, именно доказать, что тот бой дивизия могла и должна была выиграть, что задача стояла вполне реальная.

И доказать это, по-моему, удалось. Присутствовавшие на занятиях поняли, что нельзя было останавливаться в хуторах Бахмуткин и Рубашкин (они находятся в лощине), пока не удалось захватить и закрепить господствующие высоты. А этого можно было добиться, если бы старшие офицеры перенесли свои наблюдательные пункты вслед за наступающей пехотой, держали с ней постоянную связь, руководили ею и в тяжелый момент помогли артиллерией.

Большая доля вины лежала также на ротных и комбатах. И это я тоже не обошел молчанием...

На следующий день командиры полков провели разборы того злополучного боя с командирами батальонов и рот, а последние — с командирами взводов, отделений. И что отрадно, занятия положительно сказались на настроении людей.

Итак, дивизия успешно занималась укреплением обороны. Одновременно шла усиленная командирская учеба, а в подразделениях вторых эшелонов — боевая подготовка рядовых и сержантов.

На первом занятии все группы изучили организацию обороны своего подразделения, а на втором — динамику оборонительного боя. В дальнейшем отрабатывался наступательный [18] бой, осваивалось оружие, проводились стрельбы. А с середины сентября стали заниматься прямо на передовой, в окопах, что принесло огромную пользу.

Очень помогла нам выправить положение бригада политотдела армии, несколько дней проработавшая в дивизии. С ее участием были проведены совещания политсостава и секретарей парторганизаций, а также партийно-комсомольские собрания всех первичных организаций, где обсуждались итоги боев и задачи на будущее.

В конце сентября прошло собрание партактива дивизии, на котором выступил член Военного совета 63-й армии дивизионный комиссар А. С. Желтов. Напомнив о наших недостатках и промахах, он потребовал лучшей организации обороны и призвал готовиться к наступлению.

Эти слова дивизионного комиссара произвели на всех большое впечатление. Мы знали, что соседи ведут яростные, кровопролитные бои с противником, рвущимся к Сталинграду, и горели желанием помочь им...

Занимаясь учебой и совершенствованием боевой выучки личного состава, я не упускал из виду штаб. Ведь штаб по уставу являлся основным органом управления дивизией, а его начальник — первым и постоянным заместителем комдива.

Начштаба 203-й подполковник А. Т. Сивицкий был, несомненно, человеком надежным. К тому же он находился в дивизии с самого начала ее формирования. Его знания и умение работать не вызывали сомнений. Но Антону Теофиловичу не хватало боевого командирского опыта, и я обязан был помочь ему научиться действовать сообразно обстановке.

Именно поэтому, отдавая любое распоряжение, команду тому или иному подразделению, я обязательно сообщал об этом Сивицкому, советовался с ним, спрашивал его мнение. Это невольно приучало начальника штаба мыслить по-командирски, давало ему возможность проанализировать и понять, почему последовала та или иная команда...

Вскоре мы стали понимать друг друга с полуслова и руководили войсками согласованно.

* * *

— Принимай нового начальника политотдела, — позвонил мне однажды Желтов. [19]

Вскоре на командном пункте появился среднего роста темноволосый майор.

— Игнатий Федорович Беспалько, — представился он.

Говорил Беспалько тихо, спокойно, с певучим украинским акцентом. Все в этом человеке сразу вызывало симпатию: и внутренняя мягкость, от которой мы отвыкли на фронте, и открытый доверчивый взгляд, и спокойная уверенность, исходившая от его фигуры, от манеры держаться, слушать собеседника. Игнатий Федорович до войны долгое время был первым секретарем районного комитета партии на Украине. Он умел работать с людьми, умел, как никто другой, спокойно, деликатно, но твердо отстоять свою точку зрения, доказать необходимость того или иного решения.