Виктор Петелин - Алексей Толстой

В эти дни произошел серьезный разговор с Натальей Васильевной: она решила жить отдельно, в ленинградской квартире. Толстой попросил ее оказать ему последнюю услугу: подыскать ему секретаря для систематизации архива и для контактов с издательствами, с журналами, библиотеками… В эту осень ему предстоит серьезная работа. Пора продолжать трилогию. Понадобятся, возможно, дополнительные материалы. А кто может это сделать? Наталья Васильевна пообещала подыскать.

Вскоре после этого разговора Наталья Васильевна приехала в Детское с Людмилой Ильиничной Баршевой и представила ее в качестве секретаря. Толстой согласился. Он уже не раз видел ее в компании своих детей: она дружила с женой его пасынка, Лидой Радловой, и дочерью Марианной. Часто бывала и у Шишковых.

Всю вторую половину августа Толстой много читает, составляет планы будущих глаз, вживается в эпоху, вновь вспоминая и переживая давно минувшее. На этот раз он твердо решил начать «19-й год». Как всегда за последние годы, отвлекали всяческие издательские дела и просьбы. Вместе с Накоряковым, Лупполом и Орловым включился в подготовку нескольких сборников. Написал коротенькое письмо Горькому, в котором сообщал о своих делах: «…Посылаю Вам письмо Бунина, — для архива. Покуда не напишу 2 листа «19-го года», в Москву не приеду и бороды брить не буду…» Но прошло еще две недели после этого, а начать роман так и не удалось. Не создавалось того неповторимого душевного состояния, когда влечет к письменному столу, когда герои оживают и притягивают к себе, как магнит, и уже ничто не может оторвать от них. Толстой принуждал себя, садился за стол, но решительно ничего не получалось. Снова и снова всплывали в памяти эпизоды семейной жизни. Что произошло? Вроде бы ничего… По-прежнему Туся была центром большого дома… По-прежнему она блистала в кругу талантливых людей, которые собирались у них. По-прежнему он ни в чем ей же отказывал, и денег она тратила сколько хотела. И на этот раз она отделала городскую квартиру, не считаясь с возможностями, влезла в чудовищные долги, которые и за два года не уплатишь… Хоть слово он ей сказал? А теперь вот все самое дорогое его сердцу она увезла на ленинградскую квартиру. Сразу нарушилась гармония его дома. Нарушилось его душевное равновесие… Она хочет заняться литературной деятельностью. Ну что же. Она может многого добиться. Она такая способная, так может убедить любого человека в своей правоте, такая умелая. У нее прекрасный вкус, она умеет выбирать красивые вещи, картины, она умеет ладить с горничными, портными, с издателями, редакторами. Она все умеет и всего добьется. Она говорила ему, что они расходятся дружески. Конечно, какой может быть разговор… Естественно и то, что он будет выплачивать необходимое пособие… Не очень-то приятно остаться в полупустом доме с двумя старыми и беспомощными старухами, но, может, это к лучшему?.. Как хотелось ему, чтобы все кругом было красиво, весело, гармонично. Не получилось. Видно, зря гасил в себе эту неудовлетворенность сложившимися отношениями. Работал, работал, и все как в пропасть… Вот пропасть и разверзлась теперь перед ним…

Однажды Толстой вышел на прогулку по Екатерининскому парку. Всюду и здесь, как и у него дома, видны следы запустения и разрушения. Сколько раз он обращался в Ленсовет, чтобы выделили средства на восстановление дворцов и памятников Детского. Легко понять, как трудно выделить на это средства, когда столько строится в стране заводов и фабрик. Но уж больно смотреть, как приходят в запустение некогда красивые и уникальные памятники русской старины. Во время этих прогулок он часто думал о недавней заграничной поездке, о встречах с писателями, с эмигрантами, мечтающими вернуться на Родину, о Петре, о замысле своего пока на осуществленного исторического романа «Падение Рима», столь горячо одобренного Горьким, о том, как тяжело жить в пустом доме, где совсем недавно шла налаженная и, казалось, счастливая жизнь. Толстой то с грустью вспоминал самые смешные приключения младшего сына Мити, то впадал в уныние и растерянность от неустроенности сегодняшнего положения.

Приехали с юга дети. Дом постепенно наполнялся привычными звуками, но жизнь от этого не вошла в прежнюю колею. Толстой начал писать. Три варианта первой главы «19-го года» были отвергнуты им. Что-то невысказанное мешало ему целиком отдаться творчеству. Как трудно начинать серьезную вещь. Как трудно переключиться… А надо. Другого времени не будет: третья книга «Петра» тоже нуждалась в завершении.

Раздумья над трилогией привели его к тому, что он начал работать над новым романом, который вскоре получил название «Оборона Царицына». «…Взялся с трудом, — писал он Горькому 22 сентября, — с самопринуждением, но сейчас увлечен, так что дым идет из головы. Минц снабжает меня всеми материалами. Трудность написания романа — в количестве матерьяла, в том, чтобы все успеть переварить, не обожраться. Но, кажется, выходит лучше, чем «Петр». Как вы живете? Когда едете в Тессели? Очень хочу вам перед отъездом почитать начало».

Огромные творческие трудности Толстой преодолевал, работая над материалом о гражданской войне. И прежде всего не мог установить контакт со своими героями. Долго мучился, никак не мог найти подходящего начала. Как вместить, думал он, в небольшой размер книжки такой материал? Как заставить этот материал «звучать»? А что делать с образами Ленина, Сталина, Ворошилова? Ведь надо написать так, чтобы это были живые люди, а потом разве легко подключить к историческим фигурам вымышленные персонажи, сделать так, чтобы тематика ушла «вглубь», стала органической двигающей силой произведения?.. Тут нужна особая форма, особый стиль: лаконизм, простота, экономия изобразительных средств, язык, почти лишенный эпитетов, язык почти на границе сухости исторического повествования.

4 октября 1935 года Алексей Толстой на три недели уехал в Чехословакию.

После возвращения Толстой разошелся с женой и женился на Людмиле Ильиничне Баршевой.

Пять лет промелькнули как одно мгновение. Поездки в Западную Европу, многочисленные выступления, статьи, депутатские хлопоты, участие в заседаниях комитетов, советов, в комиссиях, где Алексей Толстой состоял непременным членом. А главное — он так и не выполнил еще своих писательских обязательств перед читателями, ждущими от него двух его незаконченных произведений: третьих книг «Хождения по мукам» я «Петра». Правда, к 20-й годовщине Октября он все-таки успел закончить «Хлеб» («Оборона Царицына»), но особой творческой радости эта книга не принесла.

Небывалый успех фильма «Петр Первый» — вот, пожалуй, единственная настоящая творческая удача за эти годы. Подбор актеров, художников, съемки фильма — 1все это Толстой вспоминал с удовольствием. Общение с талантливыми людьми всегда ему доставляло неповторимое наслаждение. А тут своими глазами он видел, как воплощались образы его героев. Это было прекрасно. Орден Ленина, полученный им за фильм, — высшая награда Родины — согревал его сердце. А потом стал академиком… Членом комитета по Сталинским премиям… Членом многих юбилейных комиссий… Только так уж повелось, что на заседаниях не пишутся книги. Вот и «прозаседал»… Правда, много времени и сил отдал необходимой работе над «Сводом русского фольклора» и русскими народными сказками. Без него это не сдвинулось бы с «мертвой» точки… Но все равно сделано мало и сейчас… Надо наверстывать… Три года назад Толстой и его молодая жена переехали в Москву, где у них была небольшая квартирка. А жили главным образом в Барвихе, в одном из чудесных уголков Подмосковья… Здесь Толстой начал третью книгу романа «Хождение по мукам». Наконец-то он снова мог заняться судьбами своих любимых героев. Почти два года назад, летом 1939 года, он приступил к завершению трилогии. И приступил с таким ощущением, как будто до этих пор никогда ничего не писал. Так почти всегда с ним случалось, когда он начинал новую вещь. На какое-то время он становился как бы начинающим. И только постепенно, нащупывая материал, подход к нему, он как бы заново учился творить. В каждой строке он как бы проверял свою способность к творчеству, которому он отдал больше тридцати лет… Сколько уж он написал, а разве может он сказать, что нашел себя?.. Свой метод, форму, взгляд на жизнь?.. У каждого писателя все впереди… Так, во всяком случае, казалось, коща он работал над «Хлебом». И не раз он призывал тогда писателей задуматься над тем, почему все они, изображая гражданскую войну, делают своих героев маленькими, эпизодическими людьми. Как сплелась его собственная судьба с судьбой страны, России, так и судьбы Телегина, Кати, Даши и Рощина должны слиться с судьбой народа и страны. Русский народ, Россия — такова должна быть основная тема романа. Показать характер русского человека во всем его разнообразии, богатстве оттенков, показать широту его жизнеощущения, неистребимость его духа, могучую волю в преодолении трудностей и препятствий.