Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

В целом состав редакции обещал быть вполне крепким и даже блестящим, к тому же – в то время – вполне боевым.

Сразу после захвата меньшевиками «Искры» осенью 1904 года Ленин поручил Владимиру Бонч-Бруевичу организовать специальное издательство, задачей которого был выпуск партийной литературы большевиков, и 22 декабря 1904 года (4 января 1905 года) в Женеве вышел первый номер большевистской газеты «Вперёд», редактируемой Лениным. Итак, он снова имел свой печатный орган для сплочения своей партии – как он её себе представлял!

22 декабря 1904 года (4 января 1905 года) Ленин пишет и в январе 1905 года печатает в Женеве отдельной брошюрой «Заявление и документы о разрыве центральных учреждений с партией» [324].

Начал Ленин с сообщения о том, что в № 77 «Искры» три члена ЦК, говоря от имени всего ЦК, вызывают на третейский суд «тов. N (Розалию Землячку. – С.К .) „за ложное заявление с целью дезорганизовать партию“…», и что это якобы ложное заявление сделано «через члена ЦК, не принимавшего участия в выработке декларации», то есть – через Ленина.

Получив полномочия от «тов. N», то есть – от Землячки, Ленин заявил, что считает себя «вправе и обязанным принять участие в третейском разбирательстве» и обвинил членов ЦК Глебова (Носкова), Валентина (Гальперина) и Никитича (Красина) в «незаконных, неправильных и морально недопустимых действиях по отношению к их сочленам по ЦК и по отношению ко всей партии».

Далее Ленин, подробно обосновал свои обвинения трёх членов ЦК как «в систематическом обмане партии», так и «в ряде ни морально, ни формально недопустимых действий по отношению к своим сочленам по коллегии».

Ленин заявлял, что «они разрушили всякую основу партийной организации и дисциплины, предъявив мне (через т. Глебова) ультиматум о выходе из ЦК или прекращении агитации за съезд», а закончил так: «Они не имели права кооптировать в ЦК трёх новых товарищей (примиренцев), не проведя кооптации через Совет, как того требует устав партии в случае отсутствия единогласия, а единогласие отсутствовало, ибо я заявил протест против кооптации».

А 26 декабря 1904 года (8 января 1905 года) Ленин написал Розалии Землячке в Россию:

«Дорогой друг! …На-днях получил… протоколы северной конференции. Ура! Вы работали великолепно и Вас (вместе с папашей, мышью и другими) можно поздравить с громадным успехом. Такая конференция – труднейшее дело при русских условиях… Значение её громадно; как раз кстати приходится с нашим анонсом о нашей газете („Вперёд“)… теперь задача такова: 1) как можно скорее выступить в России с печатным листком о Бюро Комитетов Большинства. Ради бога не откладывайте этого ни на неделю. Это важно чорт как.

2) Объехать ещё раз комитеты юга ( и Волги ) и усиленно преподать важность всякой поддержки „Вперёда“.

Транспорт будет, пока есть папаша. Пусть он примет энергичнейшие меры к передаче своего наследства на случай провала…

Ваш Ленин .

Жму крепко руку всем друзьям» [325].

«Папаша» – это М. М. Литвинов, а «Мышь» – большевичка П. И. Кулябко (1874–1959), находившаяся после Октября 1917 года на партработе в Ленинграде.

Пять лет назад Ленин начинал на пустом, фактически, месте, не имея ни партии, ни печатного органа для её развития, но уже в 1900 году начала издаваться «Искра», а в 1903 году прошёл съезд, после которого РСДРП стала фактом, причём фактом в ленинском, по сути, формате.

И хотя почти сразу произошёл раскол, хотя «Искру» и ЦК захватили Плеханов и Мартов, теперь, к 1905 году, Ленин начинал новую борьбу уже не на пустом месте. Собрались уже силы, оформлялось стойкое партийное «ядро», готовое посвятить революции не вечера, а всю жизнь, сделав революцию профессией.

Опять у Ленина была газета, и можно было идти вперёд – в 1905 год…

Подбирались и перспективные соратники, и прежде всего – Сталин. Он и Ленин ещё не были знакомы, Сталин находился пока что на периферии движения, но его позиция поддержки Ленина была непоколебимой, и это хорошо доказывают два сталинских «Письма из Кутаиса».

Письма были написаны Сталиным осенью 1904 года своему товарищу по революционной работе М. Давиташвили. Тот жил тогда в Лейпциге, входил в лейпцигскую группу большевиков и, судя по всему, переслал письма Сталина вместе с их переводом с грузинского Ленину в Женеву. Там с начала января 1904 года по почину «группы инициаторов», в которую вошли В. Д. Бонч-Бруевич, П. Н. Лепешинский, В. В. Воровский, М. С. Ольминский, М. Н. Лядов и другие большевики, как раз начали формироваться библиотека и архив при ЦК РСДРП. Ленин эту инициативу поддержал и вместе с Крупской передал из личной библиотеки в партийную ряд книг и т. д. [326]

Так что сталинские письма были найдены впоследствии среди переписки Ленина и Крупской с большевистскими организациями в России.

Первое письмо начинается так:

«Здесь теперь нужна „Искра“ (хотя она без искры, но всё-таки нужна: по крайней мере в ней есть хроника, чорт её возьми, надо хорошо знать и врага), начиная с 63 №…

Прочёл брошюру Галёрки (Ольминского. – С.К .) „Долой бонапартизм“. Ничего себе. Если бы он бил своим молотом сильнее и глубже, было бы лучше… Человек, стоящий на нашей позиции, должен говорить голосом твёрдым и непреклонным. В этом отношении Ленин – настоящий горный орёл.

Прочёл также статьи Плеханова, в которых он разбирает „Что делать?“ (книга В. И. Ленина. – С.К. ). Этот человек или совершенно рехнулся, или в нём говорят ненависть и вражда. Думаю, что обе причины здесь имеют место…» [327]

Сталин задавался вопросом – как вырабатывается теория социализма? Он спрашивал: «Масса даёт своим руководителям программу и обоснование программы или руководители массе?», и сам же отвечал, что теория «рождается вне(выделено везде Сталиным. – С.К. ) стихийного движения людьми, вооружёнными знаниями нашего времени», что теория социализма вырабатывается «даже вопреки движению», и «затем уж вносится извнев это движение…»

А далее шло:

«…Заключение (практический вывод) отсюда таково: возвысим пролетариат до сознания истинных классовых интересов, до сознания социалистического идеала, а не то чтобы разменять этот идеал на мелочи и приспособить к стихийному движению. Ленин установил теоретический базис, на котором и строится этот практический вывод. Стоит только принять эту теоретическую предпосылку, и никакой оппортунизм не подступит к тебе и близко. В этом значение ленинской идеи. Называю её ленинской, потому что никто в русской литературе не высказывал её с такой ясностью, как Ленин. Плеханов думает, что он всё ещё пребывает в 90-х годах и жуёт пережёванное 18 раз…» [328]

Как видим, Сталин обнаруживает чисто большевистский, то есть – чёткий, непоколебимо последовательный и берущий «быка за рога», подход, и во втором «Письме из Кутаиса» это проявляется ещё ярче: