Андрей Фадеев - Воспоминания

Вследствие этого, я занимался в Тифлисе текущими делами безвыездно до мая месяца. Да и потом не было надобности ездить далеко и на долгое время съездил я только для обыкновенных обзоров немецких и духоборческих поселений и в Боржом. Лето с семейством я провел в Коджорах, где находился и наместник. Виделся я с ним, по обыкновению, очень часто, как по делам, так и по его приглашениям; заходил и он ко мне. Относился он ко мне вообще, как и всегда, чрезвычайно благосклонно и любезно.

С князем Александром Ивановичем прибыли многие новые лица из его свиты, адъютанты, чиновники. Некоторые были у меня, познакомились с моим сыном, зятем, и наш домашний круг увеличился несколькими хорошими знакомыми. Из числа их был Василий Антонович Инсарский, старый сослуживец моего зятя еще по Петербургу, человек близкий к князю Барятинскому уже издавна, которого он определил к себе для дел в особенности конфиденциальных. Он служил в Тифлисе все время, пока князь Барятинский состоял наместником, а только по выбытии его возвратился на службу в Петербург.

В течение этого года, к нашему большому удовольствию, служебное положение зятя моего, Ю. Ф. Витте, определилось по давнишнему нашему обоюдному желанию, назначением его ко мне в помощники. Оживилась надежда и на лучшую будущность сына моего, постоянно пользовавшегося добрым расположением князя Барятинского, который часто радовал меня самыми приятными и лестными отзывами о нем. Сын мой познакомил меня с генералом Евдокимовым, столь славным деятелем в деле покорения Кавказа. Евдокимов очень любил моего Ростислава, относился к нему чрезвычайно дружелюбно; с тех пор, приезжая в Тифлис, он всегда бывал у меня и часто обедал.

Летом приехала к нам повидаться внучка наша Вера, дочь покойной нашей старшей дочери Елены, с мужем своим Н. И. Яхонтовым, отставным гвардейским офицером, Псковским помещиком, хорошим молодым человеком. Он к зиме должен был уехать по делам на несколько месяцев в Россию, а она осталась пожить с нами до его возвращения.

Март месяц 1858-го года отметился для меня несколькими неприятными событиями. 10-го марта умер председатель Совета, князь Василий Осипович Бебутов, человек умный, образованный и отлично ко мне расположенный, особенно в первые годы нашего совместного служения. Впоследствии он сделался большим эгоистом: успехи его во время войны, получение в чине генерал-лейтенанта ордена Андрея Первозванного, — пример едва ли не единственный в России, — кажется, несколько ослепили его. Для полного его благополучия ему недоставало только генерал-адъютантства, о котором он всегда мечтал и до которого никак не мог достигнуть [115]. Надежда его воскресла в уповании на коронацию. Как вдруг, последовавшее затем неожиданное назначение наместником Кавказским князя Барятинского, — бывшего за год перед тем под его начальством, его подчиненным, — сокрушило его нравственно, уязвило его самолюбие и, как полагали, было причиною ускоренного развития и усиления его болезни и, быть может, самой смерти. Его не могли утешить ни производство в полные генералы, ни подарок в собственность полуразвалившегося дома начальника гражданского управления, в котором он жил, — и спустя полтора года, князь Василий Осипович Бебутов уже лежал на столе. Но в летописи туземных генералов он навсегда останется памятен. Место его заступил генерал-адъютант князь Григорий Дмитриевич Орбелиани, находящийся поныне в этой должности.

Вслед за тем было получено известие о переводе экзарха Грузии, митрополита Исидора, в Киев. Для меня это была большая потеря. Митрополит Исидор — иерарх вполне достойный уважения, выдающийся по уму, высоким душевным качествам и пользе, принесенной им краю. Я пользовался особенно ценимым мною его расположением; его всегда занимательные беседы были для меня великим удовольствием и утешением, и по выезде его остались для меня незаменимыми.

Почти одновременно мы получили печальную весть о совершенно неожиданной смерти мужа нашей внучки Веры, И. И. Яхонтова. Он умер от скоротечной горячки, простудившись дорогою, на возвратном пути в Тифлис: жена его осталась с двумя маленькими сыновьями из коих младший родился у нас в доме, уже по отъезде своего отца.

По деловым отношениям, мне пришлось свести знакомство с бароном Торнау, незадолго пред тем прибывшим в Грузию, По складу ума, настроению направлений, предприимчивости, он имел много общего с бароном Мейендорфом, подобно которому отличался и духом прожектерства. Подобно ему же, все его предприятия были равно неудачны, и, испытав несостоятельность нескольких своих попыток, он возвратился обратно в Петербург. С этого времени началось дело о преобразовании гражданского управления по программе князя Барятинского. Хотя ясно оказывались неудобства иных нововведений, но их надобно было вводить неотступно, потому что князь оставался в своих убеждениях непреклонным.

В апреле мы проводили нашего Ростислава в экспедицию. Наконец в этом году последовал мне отвод земли, 1500 десятин в Ставропольской губернии, пожалованный мне еще тогда, когда я был главным попечителем над калмыками, в 1838-м году. Следовательно, ровно чрез двадцать лет после пожалования. Земля эта приносит мне пользы очень мало; но все же впоследствии времени, по смерти моей, может служить подспорьем детям, к тем небольшим средствам, кои могу я им оставить.

В мае последовал первый мой выезд в этом году, вместе с детьми; я отправлялся для обозрения церковных имений, а дети мои, с целью богомолья, сопровождали меня до Мардкобского монастыря, отстоящего в 20-ти верстах от Тифлиса. Монастырская церковь недавно построена на развалинах древней церкви, воздвигнутой святым Антонием, одним из тринадцати подвижников, пришедших в половине шестого века из Сирии в Грузию для окончательного довершения подвига Св. Нины, обращения страны от тьмы языческой к свету Христову. Монахов здесь теперь уже нет, а живет при церкви священник, так как из Тифлиса сюда приходят постоянно во множестве богомольцы. Это место считается одной из наиболее уважаемых святынь края. Монастырь, обстроенный красивыми домиками, с гостиницей, хороню устроен, находится в прекрасном местоположении, окружен лесом, горами, с живописной на одной из вершин старинной башней, по преданию, жилищем Св. Антония. Благоустройством своим Мардкоби обязано в особенности попечениям экзарха Исидора. В летнее время оно служит иногда местопребыванием для экзархов.

В конце месяца я проехал в Боржом, куда в начале июня прибыл наместник, а за ним митрополита, Исидор, еще не покинувший края. Я ежедневно с ними виделся, проводил в беседе с обоими многие приятные часы и пробыл с ними слишком месяц, по 8-е июля. Туда же приехал и новый экзарх, архиепископ Евсевий.