Пеле - Исповедь влюбленного в жизнь

«Деньги – не проблема, – сказал он. – Сколько бы это ни стоило!» Но вопрос был не в этом – я уже отказывался от огромных сумм, предложенных европейскими клубами. И хоть я еще не заключил новую сделку с «Сантосом», я намеревался завершить работу с этим клубом. Но я поблагодарил Клайва и отказался, и он ушел с пустыми руками.

Прошло два года, и я все еще не думал даже о «Космосе», но мои связи с Америкой крепчали. В 1973 году, например, я подписал контракт с «Pepsi-Cola», согласно которому мне предстояло работать над крупным проектом мастер-классов для детей – над так называемой Международной молодежной футбольной программой, в рамках которой я сотрудничал с Жулио Маццеи. Я решил попробовать – и получил огромное удовольствие. По прошествии первого года я продлил контракт еще на пять лет. Нетрудно представить, во что превратилась моя жизнь. Я играл в футбол, уделял время мастер-классам – и еще учился и тренировался.

Программа произвела фурор. Для тренеров, школ и игроков она была бесплатна. Мы с профессором побывали в шестидесяти четырех странах и давали мастер-классы по всему миру. Мы написали книгу и выпустили плакаты с тренировками профессора Маццеи и сняли обучающий фильм под названием « Pele: The master and his method» [6] «Пеле: Мастер и его метод». – Прим. ред. , который получил одиннадцать международных наград. На съемки фильма ушла уйма времени и сил, это было детище Гиоры Бреил из «PepsiCo», но это того стоило. И я по сей день горжусь нашей работой. Мы много снимали на стадионе «Вила Белмиро» в Сантосе, привлекая местных детей.

В 1973 году произошло еще кое-что: на «Маракане» проводился матч в честь Гарринчи. Хоть я и был очень занят, я не мог этого пропустить. Гарринча был величайшим правым нападающим из всех, что я видел и с кем имел удовольствие играть. Было приятно снова увидеть его в желтой форме (в тот день Бразилия играла против одиннадцати приглашенных футболистов от ФИФА), после того как он рано ушел из спорта в связи с травмой колена. У него также были личные проблемы, в частности с алкоголем, и он свернул на кривую дорожку. Я пытался ему помочь, предложив Бразильскому институту кофе взять его на работу, и в начале 70-х он жил в Италии и занимался рекламой. Мы все хотели, чтобы он справился со своими проблемами, он был иконой футбола.

Самое печальное событие в истории Гарринчи произошло несколько лет спустя. Все хотели чествовать знаменитого игрока, и он принял приглашение поучаствовать в карнавале в Рио. Что касается меня, то я не раз получал приглашение на подобные парады, но я всегда отказывался: ведь если бы я пошел с одной школой самбы, все остальные затаили бы на меня обиду, чего совершенно не хотелось. Как бы то ни было, Гарринча участвовал в параде вместе с одной из самых популярных школ самбы, «Мангейрой». Я наблюдал за карнавалом по телевизору и, увидев своего друга, чуть не расплакался. Он сидел на платформе, словно не понимая, что происходит вокруг. Гарринча казался изнуренным, в нем будто совсем не осталось жизни. Это было одно из самых печальных зрелищ, что мне довелось увидеть.

Чудовищный позор. Все хотели ему помочь, но в конце концов никто так и не мог до него достучаться. То же самое произошло и с Джорджем Бестом. Мы все хотели его спасти, но никому этого не удалось.

Гарринча умер в 1983 году. Я не ходил на его похороны. На самом деле я не переношу вид мертвых с тех пор, как в детстве увидел того погибшего пилота. Я предпочитаю молиться в одиночестве.

Я завершил свою международную карьеру, но перед Чемпионатом мира 1974 года, проходившим в Западной Германии, меня уговаривали передумать. Одной из причин было то, что я все еще отлично играл за «Сантос». В 1973 году наш клуб стал чемпионом Паулисты, а я снова получил звание лучшего бомбардира соревнования. (На самом деле в том году было два чемпиона, что произошло из-за колоссальной неразберихи во время решающего матча против «Португезы». По окончании основного и дополнительного времени счет был 0:0, и вся надежда возлагалась на пенальти. Мы забили два гола, и у «Португезы» оставалось еще два пенальти. Но судья Армандо Маркес неправильно подсчитал количество пробитых ударов и забитых мячей и остановил встречу – это означало, что мы стали чемпионами. Болельщики и команда ликовали. Тренер «Португезы» понимал, что судья не прав, но он также осознавал и тот факт, что выиграть в серии пенальти его команде будет сложно, поскольку им оставалось надеяться только на то, что мы не реализуем оставшиеся удары. Поэтому он быстро увел команду со стадиона и посадил ее в автобус. Когда Армандо Маркес понял свою ошибку, «Португезы» уже и след простыл. Их тренер сделал отличный ход. На следующий день федерация Паулисты решила не переигрывать и объявила обе команды победителями. Я был последним пенальтистом «Сантоса» и расстроился из-за того, что не смог исполнить свой удар – забить победный гол в финале чемпионата было бы приятно.) Моя статистика в Паулисте была хорошей: с тех пор, как я впервые принял участие в турнире, я одиннадцать раз становился лучшим бомбардиром, а «Сантос» удостаивался звания чемпиона десять раз.

Что касается участия в сборной Бразилии, то на меня давили с разных сторон. Президент Эрнесту Гейзель, вступивший в эту должность в 1974 году, его жена и некоторые другие политики хотели, чтобы я вернулся в Seleção . Но к тому времени я уже был наслышан о том, что военный режим делал с некоторыми студентами, о том, как изгоняли знаменитых певцов, многие говорили о пытках. Дочь Гейзеля приходила ко мне, прося передумать. Но я не собирался менять своего решения.

Жоао Авеланж, глава Confederação Brasileira de Desportos , готовящийся вступить в должность президента ФИФА, также уговаривал меня поехать в Германию. С ним заодно был тренер Марио Загалло. Он был обеспокоен тем, что не мог найти старым игрокам достойную замену. Помимо меня из сборной ушли Тостао, Жерсон и Карлос Алберто. «Я бы хотел рассчитывать на твой талант, – сказал мне Загалло. – Ты мог бы решить серьезную проблему с нападением». Он думал, что если бы у Бразилии был Пеле, то они были бы готовы к чемпионату.

Я всегда очень уважал Марио Загалло. После того как мы победили на Чемпионате мира 1970 года, мы с Брито решили выпить воды в раздевалке, когда я почувствовал, как кто-то коснулся моего плеча. Я подумал, что это был очередной журналист, и не повернулся, пока Брито не сказал: «Эй, мужик, это Загалло». Я тут же встал. Мы с тренером обнялись и расплакались. Я сказал ему: «Мы должны были быть вместе, чтобы трижды стать чемпионами – это могло случиться только с тобой». И я на самом деле имел это в виду – он был со мной в 1958 и 1962-м, и привел нас к победе в 1970-м, будучи тренером. Карлос Алберто Паррейра, который долгое время был тренером сборной, а тогда, в 1970 году, работал членом технического комитета Загалло, является еще одним большим его фанатом и считает его лучшим тренером в мире. Но я твердо решил, что не буду играть – я озвучил свои причины в 1971 году, и с тех пор они не изменились.