Пеле - Исповедь влюбленного в жизнь

В детстве в Бауру мне нравилось выступать, нравилось играть. Я ужасно любил ставить в саду нашего дома маленькие цирковые номера. Я был бесстрашным мальчиком, постоянно искал новых ощущений, и благодаря таким развлечениям я однажды захотел стать артистом. Говорят, что многое из того, что я делал на поле, можно назвать искусством. Возможно, это и на самом деле так. Что точно было в моей игре, так это музыкальность. Нет никаких сомнений в том, что бразильский стиль футбола тесно связан с ритмом, мелодией и тактом. Я всегда любил музыку. Я немного играл на гитаре и писал песни, которые потом исполняли такие известные бразильские музыканты, как Элис Режина, Жаир Родригез, Сержио Мендес и Уилсон Симонал. Одно время я записывался вместе с Жилберту Жилом, поп-звездой и бывшим министром культуры Бразилии. В будущем я надеюсь выпустить альбом с песнями собственного сочинения.

Также я мечтаю выйти на театральную сцену. Во мне определенно есть что-то от артиста – игра в футбол на высочайшем уровне требует этого. На самом деле на протяжении всей моей спортивной карьеры я всегда представлял, как в зрелом возрасте стану актером. Я любил ходить в кино в Бауру, и не только для того, чтобы проводить там время с девочками. Одно из моих самых ранних воспоминаний касается просмотра первой черно-белой картины «Страсти Христовы» с семьей.

Мне нравится смотреть кино. Иногда я могу за ночь посмотреть три или четыре фильма, а долгой ночью, может, и все пять. Больше всего я люблю напряженные и насыщенные действием моменты. И мне повезло, что я немного приобщился к киноиндустрии, снимая вместе с Карлосом Уго Кристенсеном, Освальдо Сампайю и Луисом Карлосом Баррето фильмы вроде « O Rei Pel é» («Король Пеле», 1962; я играл самого себя), « A Marcha » («Приводить в движение», 1972), « Isto é Pelé » («Это Пеле», 1975; снова играл самого себя) и « Os Trombadinhas » («Похитители детей», 1979). Особенно мне нравился « Os Trombadinhas », я помогал писать для него сценарий. Фильм рассказывает о проблемах брошенных детей, и эта тема мне очень близка. Я надеюсь, что лента поможет малышам, попавшим в беду, принесет пользу им и обществу.

Но, безусловно, моим самым масштабным вторжением в актерский мир был фильм Джона Хьюстона 1981 года «Escape to Victory» («Бегство к победе»), в котором снимались Майкл Кейн и Сильвестр Сталлоне. Мое участие в съемках было своеобразным побочным эффектом контракта с «Warner Communicatons», владевшей студией «Warner Bros». Фильм, место действия которого происходит преимущественно в лагере военнопленных во время Второй мировой войны, рассказывает о пропагандистском плане нацистов по проведению игры между их лучшими футболистами и звездной командой из лагеря – но по сюжету плененным удается использовать матч в качестве прикрытия для побега.

Я не только давал советы в отношении всех футбольных сцен, но и сыграл роль капрала Луиса Фернандеса, и во время съемок на поле я выходил с той же страстью, что и на настоящем матче. Режиссер Джон Хьюстон кричал: «Пеле, расслабься! Это кино, нужно соответствовать сцене, контролируй эмоции!» Он был гением кинематографа, и я очень многому у него научился. Я также понял, что «звездам» неведома демократия. Сталлоне, например, не разрешал никому сидеть на его стуле на съемочной площадке, и говорят, что он якобы настаивал на том, чтобы его персонаж забил решающий гол. Но поскольку он играл вратаря Хэтча, ничего не вышло, вместо этого матч завершается прекрасным сейвом Сталлоне.

Большую часть фильма мы снимали в Венгрии, поскольку именно в Будапеште находился нужный нам стадион – он был достаточно большим, чтобы всех вместить, и при этом там не было современных прожекторов. В съемках участвовали много других футболистов – Осси Ардилес, только что одержавший победу на Чемпионате мира в составе сборной Аргентины; еще один чемпион Бобби Мур, присутствовавший на моем прощальном матче и являвшийся неплохим актером; и еще группа футболистов из «Ипсвич Таун» в роли запасных. В конце фильма мне удалось покрасоваться – моего персонажа вывел из игры немец, но в итоге он, хромая, вернулся на поле ближе к концу матча, чтобы сравнять счет, забив эффектный гол бисиклетой.

Я разговаривал с Фредди Филдсом, продюсером фильма, когда тот несколько лет назад был в Лос-Анджелесе и предложил снять сиквел. Сталлоне согласился участвовать. Я попросил Фредди прислать мне сценарий, но с тех пор ничего от него не получал. К слову, у меня всегда много предложений, но главное – выбрать из всех них правильное. У Бенедито Руй Барбозы, написавшего первую книгу обо мне более сорока лет назад, родилась хорошая идея фильма о футболисте, уже завершившем свою карьеру, но все еще очень ревностно относящемся к своей профессии. Он был готов дать мне главную роль, но ради нее мне бы пришлось покрасить волосы в белый цвет. Посмотрим… Кино всегда будет частью меня. Причем неважно, буду ли я сниматься в фильмах или просто их смотреть.

Несмотря на все эти занятия, футбол все равно постоянно присутствовал в моей жизни. В 1983 году я перестал давать мастер-классы, но, разумеется, пристально следил за бразильскими командами и их успехами, которые, надо сказать, в 80-х были непостоянными. На Чемпионате мира 1982 года в Испании можно было увидеть несколько превосходных выступлений, в частности, меня порадовали талантливые полузащитники в лице Сократеса и Жуниора, но казалось, что вся сборная состояла только из полузащитников, и потому не хватало баланса. В командах, за которые играл я, все было иначе. В итоге итальянцы прорвали защиту в последнем матче второго раунда, который Бразилии нужно было завершить хотя бы ничьей, чтобы выйти в финал, и Паоло Росси исполнил великолепный хэт-трик, забив гол. Мы проиграли со счетом 2:3 и выбыли из соревнования.

Как я уже говорил, в 1986 году я подумывал о том, чтобы вернуться в футбол, поскольку долгое время вдали от бразильских команд взяло свое. Но турнир того года несколько потерял свое очарование из-за наших разногласий с Жоао Авеланжем, президентом ФИФА. В ходе моей работы в «Космосе» одной из долгосрочных целей была попытка привезти Чемпионат мира в США, что могло поспособствовать быстрому развитию этого спорта в стране. И после 1982 года у нас появился хороший шанс, когда стало понятно, что Колумбия, обязавшаяся проводить турнир в 1986 году, не могла справиться с таким масштабным мероприятием по финансовым и политическим причинам. Когда Колумбия отказалась от чемпионата, я надеялся, что его смогут провести в Штатах, и многие из тех, кто работал вместе со мной, разделяли мои чаяния. Даже Генри Киссинджер, разговаривавший с Авеланжем, рассчитывал на положительное решение.