Владимир Гернгросс - На мостике тральщика

В 8 часов оставляем Сочинский рейд. Наш путь лежит на юг. Слева по борту проплывают Хоста, Адлер, Гагра, Сухуми…

В воздухе время от времени появляются наши истребители, и от этого становится спокойнее на душе. Даже женщины с детьми выходят на палубу, чтобы подышать свежим воздухом, посмотреть на близкий экзотический берег.

Вечером на траверзе Поти расстаемся с транспортом и катером, разворачиваемся и идем к узкому руслу реки Хопи. Там швартуемся к барже, стоящей у берега.

На моем настольном календаре — 2 февраля 1943 года. Ночью мы пришли из Поти в прифронтовой Геленджик, доставив его защитникам боеприпасы. Началась разгрузка, и я сошел с мостика в каюту, чтобы немного отогреться. Не снимая реглана, сажусь за стол, борюсь с одолевающей дремотой. Спать некогда: от оперативного дежурного штаба флота вот–вот должен поступить ответ на мой запрос о дальнейших действиях.

После памятного августовского перехода в Хопи характер боевой деятельности «Щита» мало в чем изменился. Нашей главной задачей по–прежнему остается обеспечение морских перевозок и непосредственное участие в них на участке Батуми — Геленджик.

Враг стремится захватить наши военно–морские базы и порты Кавказского побережья и тем самым уничтожить Черноморский флот. Немецко–фашистское командование видит в этом важнейшее условие овладения Кавказом (план «Эдельвейс»). И резонно — наш флот, несмотря на тяжелые условия базирования, оказывает активное содействие приморскому флангу сухопутных войск, надежно прикрывает побережье от возможной высадки противником десантов с моря.

Осенью 1942 года гитлеровцы были остановлены на туапсинском направлении. После поражения врага под Сталинградом Советская Армия развернула наступление на огромном фронте от Ленинграда до Кавказа. И теперь все мы живем в предчувствии больших событий на юге. Морские пехотинцы поговаривают, что противник усиленно укрепляет свои позиции, особенно в районе Новороссийска. Выходит, он уже не собирается наступать, а ждет нашего удара.

Мои размышления прерывает стук в дверь. В каюту входит старшина 2‑й статьи Анатолий Аношкин с радиограммой. Ее содержание несколько озадачивает: «Встать на якорь в бухте, завтра в 8.00 быть в штабе флота». Да, такое редко случается — будем сутки находиться без задания. К чему бы это?

Чуть встревоженный, выхожу на палубу. Навстречу спешит мой новый помощник лейтенант Е. Б. Якубовский, заменивший Николая Матвеевича Сотникова, назначенного с повышением — командиром дивизиона катерных тральщиков.

Якубовский докладывает, что выгрузка боеприпасов закончена. Я сообщаю ему о полученном указании, затем поднимаюсь на мостик. Вскоре тральщик отходит от причала и становится на якорь.

После завтрака ко мне в каюту заходит капитан–лейтенант Савощенко. Он теперь заместитель командира по политчасти. Но это его новое положение не изменило наших отношений. Мы по–прежнему работаем дружно, понимаем друг друга с полуслова.

— Людям просто не верится, что почти сутки отдыхаем, — говорит, улыбаясь, Никита Павлович. — Но коль выпала такая возможность, надо подумать, как лучше использовать свободное время.

— Давай подумаем, — отвечаю. — Прежде всего соберем командиров подразделений. Очень важно, чтобы каждый краснофлотец и старшина привел В порядок свое заведение, свой боевой пост.

— Вот именно, — подхватывает Савощенко. — Об этом я поговорю также с секретарями партийной и комсомольской организаций.

Весь день уходит на осмотр и ремонт механизмов. Вечером обхожу боевые посты и кубрики. В машинных отделениях и после ужина продолжаются работы. Здесь под руководством мичмана Ляхевича трудятся мотористы и электрики. Среди них вижу старшин Савенкова, Агафонова, Степаненко, Емельянова, краснофлотцев Артемова, Дуботолкова, Петренко. Они всегда вот так: как только выпадает передышка — снова и снова осматривают технику, устраняют неполадки. Потому–то и главные и вспомогательные механизмы никогда нас не подводят.

После напряженного труда люди отдыхают. Одни смотрят кинофильм в самом большом — кормовом кубрике, другие пишут письма, читают газеты. А в носовом кубрике слышатся песни. Запевает и аккомпанирует на гармошке знакомый уже читателю кок Николай Братских. Песни лирические перемежаются с военными, патриотическими.

Братских сочиняет частушки. Вот и теперь он вместе с Радченко поет куплеты, высмеивающие Гитлера и его войско. Попадает и нашим союзникам — за задержку с открытием второго фронта.

Словом, экипаж умеет не только воевать, но и отдыхать. Бывает, что в свободный вечерний час на корабль заглядывают флотские литераторы и композиторы. Совсем недавно, например, свои новые песни исполнили К. Листов и В. Макаров, читали стихи поэты Л. Длигач и П. Панченко.

В кают–компании застаю командиров боевых частей, мичманов и главных старшин–свехсрочнослужащих. Уже и не помню, когда мы вот так все вместе сидели за чашкой чая, беседовали, шутили, смеялись. А ведь кают–компания — это не только столовая, но и место для занятий, интересных встреч и коллективного отдыха комсостава.

В хорошем настроении расходимся по каютам. Почти все они расположены по обеим сторонам коридора носовой надстройки. Моя находится рядом с кают–компанией. Ночую я в ней редко, ночи в походах приходится коротать на ходовом мостике. И теперь просто не могу свыкнуться с мыслью, что буду спать в постели.

Кажется, я уже отвык замечать вещи в каюте. Мое внимание на этот раз привлекают и репсовая занавеска, отгораживающая койку, и письменный стол под единственным иллюминатором, и книжная полка над небольшим диваном, обтянутым кожей, и графин с водой на подставке, прикрепленной к переборке, и два тяжелых кресла. Будто впервые примечаю, что занавеска зеленая, кожа на диване коричневая, дверь, платяной шкаф и стол покрашены под дуб, а палуба покрыта темно–серым линолеумом.

…Просыпаюсь рано, хотя уже рассвело. Выхожу на палубу и с удивлением замечаю необычайно большое скопление в бухте кораблей и судов, в том числе канонерских лодок, морских охотников, болиндеров, шхун, сейнеров, мотоботов. В воздухе барражируют краснозвездные истребители. Со стороны Новороссийска доносится артиллерийская канонада.

К «Щиту» подходит штабной катер, и мы с Савощенко отправляемся на флагманский командный пункт. На улицах Геленджика наше внимание привлекают несколько групп замаскированных танков. Да, готовится что–то очень важное и серьезное.

В штабе флота встречаем своих товарищей по соединению: командира БТЩ «Защитник» капитан–лейтенанта В. Н. Михайлова, командира «БТЩ‑16» старшего лейтенанта В. И. Царевского и его заместителя по политической части старшего политрука Н. Т. Шкляра и многих других.