Михаил Воротников - Г К Жуков на Халхин-Голе

И вот мы на северных подступах к высоте "Палец". Перед нами разгромленные земляные укрытия японцев. В окопах трупы вражеских солдат и лошадей, вокруг разбросана изуродованная сбруя.

- Вы занимаете фланговое положение к противнику, - обратился командующий к командиру монгольской дивизии. Выиграть фланг - выиграть бой. Подставишь свой фланг - будешь разбит.

- Мы это понимаем, и дивизия готова выполнить приказ, - ответил командир дивизии Л. Дандар.

- Военный Совет в этом не сомневается. Но мне бы хотелось обратить ваше внимание на изучение опыта проведенных боев, тактики применения конницы, чтобы не попасть в беду. Полагаю, что вы не забыли горький урок июля. Из-за неумения быстро переходить от наступления к обороне и слабого огневого обеспечения мы несли неоправданные потери, отступали без достаточного огневого прикрытия, мало использовали маневренные возможности своих частей. Противник-то теперь не тот, что был раньше, скажем, в 1921 году, когда в Монголии свирепствовали банды барона Унгерна. Теперь чистой конницы не стало. На поле боя много танков, артиллерии, масса автоматического оружия, авиации, всюду увеличены дистанции прицельного огня. Конная атака без достаточной разведки, надежного подавления позиций противника огнем артиллерии и авиации вряд ли может принести успех. Однако положение ваше благоприятно. Есть все условия для маневра. Просторы. На случай обхода, подумайте, как бороться с танками противника. Конница должна уметь быстро спешиваться и организовывать противотанковую оборону, отражать атаки пехоты и танков и обращать в бегство всадников. Сила конницы - во взаимодействии со всеми родами войск. На отработку этих вопросов не жалейте ни сил, ни времени.

Потом командующий направился на правый фланг, в район северо-восточнее горы Дзун-Хан-Ула. Широкая болотистая пойма Халхин-Гола густо заросла кустарником. Здесь можно укрыться и незаметно переправиться на противоположный берег. Действующие здесь войска пробили несколько выходов к реке и сами их оборудовали. Но они носили временный характер. А ведь нужно было переправить значительное количество техники: танков, бронемашин, артиллерии. Кроме того, не все дороги отвечали требованиям плана оперативной маскировки. Поэтому через заболоченную местность было решено построить гать. Контроль за этим был возложен на М. И. Потапова.

Командующий побывал и в расположении 8-й кавалерийской дивизии, которая, обеспечивая правый фланг, вела бой с частями смешанной бригады противника на рубеже юго-западнее района горы Хулат-Улаин-Обо - гора Лысая. Дивизией командовал Д. Нянтайсурэн. Но 11 июля 1939 года он был ранен. Его временно сменил полковник Г. Эрендо, бывший в то время начальником оперативного отдела и заместителем начальника штаба МНРА. Георгий Константинович уточнял задачи, оживленно беседовал с цириками, похвально отозвался об их умении маскироваться и использовать местность. Настроение войск было приподнятым.

17 августа на командный пункт в районе Хамар-Дабы были собраны командиры соединений и отдельных частей. Для заседания Военного Совета офицеры оперативного отдела, по указанию начальника штаба, подготовили палатку, развесили схемы, карты. Командующий огласил план наступательной операции, уточнил место и роль каждого соединения, поставил задачу оперативным ударным группам. Через некоторое время, дав возможность разобраться в обстановке и уяснить полученные задачи, Г. К. Жуков заслушал соответствующих командиров. Их решения были утверждены Военным советом. После перерыва Георгий Константинович произвел проигрыш плана генерального наступления и уточнил неясные вопросы, касавшиеся оперативного взаимодействия ударных групп.

Затем командующий пригласил всех вместе пообедать. У подножья горы Хамар-Даба, с ее западной стороны, я лощине, под крутым спуском, в мертвой зоне, не поражавшейся артиллерийским огнем японцев, было установлено несколько столов, состыкованных торцами, покрытых белыми скатертями.

Обед открыл Г. К. Жуков. В кратком выступлении он отметил, что в таком составе встречаться приходится нечасто, что Военный совет надеется на очередную встречу в более благоприятных условиях, пожелал всем хорошего здоровья и успехов в бою.

Спустя 40 лет место, где проходил тот обед, я показал монгольским товарищам. Здесь еще сохранились следы того далекого времени: обвалившиеся блиндажи, окопы, укрытия для кухонь и машин, ржавые банки из-под консервов, капониры. А место, где стояли столы, поросло густой травой.

...Ночь с 19 на 20 августа. На переднем крае по-прежнему вспыхивают осветительные и сигнальные ракеты. Треск пулеметных очередей временами разрывает ночную тишину. Никаких тревог и беспокойства со стороны противника не наблюдается. Японцы так и не заметили надвигающейся катастрофы.

В то же время на нашей стороне заканчивались последние приготовления. О начале наступления узнал каждый наш боец и цирик МНРА всего за несколько часов до начала наступления. Почти никто не спал ни в штабе группы, ни в войсках.

Красноармейцам раздали листовки с обращением командования и политического отдела наших войск. "Бойцы! - говорилось в нем, - наша Родина и командование сделали все необходимое для полного разгрома и уничтожения врага. Выполним наш священный долг - воинскую присягу. За Родину, за партию - стальной лавиной ринемся вперед на взбесившихся японских самураев". Листовка призывала отомстить за кровь наших товарищей. "Никогда не поблекнет слава, никогда не забудет Родина героев Халхин-Гола, устроивших японской военщине Баянцаганское побоище. Помножим Хасан на Баян-Цаган и покажем, что такое советская арифметика... Час настал! Приказ командования краток: "Вперед, товарищи! Смерть провокаторам войны! За Родину... За братский монгольский народ".

Командующий уверенно и спокойно руководил последними приготовлениями войск. Перед начальником штаба, командирами частей и соединений, находящимися в соприкосновении с противником, ставилась задача - вести разведку в обычном режиме, следить за поведением врага. О малейших изменениях в его действиях приказано было докладывать незамедлительно. Внезапность предстоящих ударов сохранилась до последней минуты. В ходе предыдущих боев командующим было подмечено, что в воскресные дни у японских войск притупляется бдительность и снижается активность на поле боя.

20 августа - в воскресенье - было решено начать наступательную операцию. Вот что по этому поводу написал сам Г. К. Жуков: "Японское командование, уверенное в том, что советско-монгольские войска не думают о наступлении и не готовятся к нему, разрешило генералам и старшим офицерам воскресные отпуска. Многие из них были в этот день далеко от своих войск: кто в Хайларе, кто в Ханчжуре, кто в Джин-Джин-Сумэ. Мы учли это немаловажное обстоятельство, принимая решение о начале операции именно в воскресенье"{42}.